21 декабря 1891 года
Александра Федоровна
Александра Федоровна
Процитирую некоторые письма от твоей Пелли. Тебе стоит знать ее настроение…
«…Ты же знаешь, он для меня всегда будет дорогим Другом, и сейчас в день его рождения я особенно остро чувствую свое одиночество. Мои мысли будут с ним; даже представить не могу, как за него тревожатся бедные родители, от этой мысли становится невыносимо грустно…»
«Есть ли у тебя какие‑нибудь новости от (Николая — ред.)? Получил ли он твое письмо, в котором говорится, что я, к сожалению, никогда не смогу этого сделать, несмотря на все мои глубокие чувства к нему…»
31 мая 1891 года
Александра Федоровна
Вот, наконец, мое письмо о Пелли I. Он, как и прежде, не меняется, и ты помнишь наши прежние разговоры — в общем, я хочу, чтобы ты предсталвял совершенно ясно. После разных разговоров он согласился повидать Пелли II, но хочет, чтобы она понимала, что, несмотря на глубину и неизменность чувств, он не может набраться храбрости и поменять религию. А я только повторяла, что Пелли II жаждет повидаться и все выяснить. Ну, дорогой, большой надежды нет, и он просит меня сказать, чтобы ты не обманывался.[18]
8/20 октября 1893 года
Николай II
Николай II
Утром вскрыл пакет, лежавший со вчерашней ночи на столе, и из письма Аликс из Дармштадта узнал, что между нами все кончено — перемена религии для нее невозможна — и перед этим неумолимым препятствием рушится вся моя надежда, лучшие мечты и самые заветные желания на будущее. Еще недавно оно казалось мне светлым, и заманчивым, и даже вскоре достижимым — а теперь оно представляется безразличным!
Да, трудно иногда бывает покоряться воле Божьей! Весь день ходил, как в дурмане, ужасно трудно казаться спокойным и веселым, когда таким образом, сразу, разрешен вопрос относительно всей будущей жизни!
Погода за прогулкой соответствовала состоянию моей души: таяло и дул шторм.
30 ноября 1893 года
Николай II
Прошу простить меня за то, что заставил тебя так долго ждать ответа на твое письмо, но ты можешь себе представить, каким ударом оно было для меня.
Все эти дни я пребывал в такой тоске, что совершенно не мог собраться с духом написать тебе. И теперь, когда волнения моей души улеглись, я чувствую себя более спокойным и в состоянии разумно ответить на твое письмо.
С самого начала я знал о том препятствии, которое стоит между нами, и глубоко переживал за тебя все эти годы, ведь я безусловно понимал, какие трудности тебе пришлось бы преодолеть! Но как же все‑таки это нестерпимо горько осознавать, когда долгие годы лелеешь свою мечту в надежде, что вот‑вот она осуществится, что занавес упал, перед тобой осталась лишь темнота, и ты одинок и совершенно сломлен!
