, а он, будучи человеком взрывного темперамента, категорически отказался, последовала «жаркая дискуссия», и русского царя не стало. Возможно, сначала ему проломили висок массивной золотой табакеркой, а потом свалившегося императора «додушили» офицерским шарфом – то ли гвардейского офицера Скарятина, то ли генерала Беннигсена. При этом, скорее всего, не обошлось без озверелого избивания полумертвого государя всем чем попало, причем до такого состояния, что его нельзя было показывать народу: настолько Павел был обезображен и поломан. Примечательно, что простые солдаты отнеслись к «смерти» царя-батюшки с угрюмым молчанием. Царские «строгости», предназначаемые в первую очередь генералитету и старшим офицерам, их – рядовых – почти не касались. Дело дошло до того, что один из самых привилегированных гвардейских полков – лейб-гвардии Конный полк – отказался присягать на верность Александру I, не убедившись в смерти Павла I. Куаферы долго колдовали над изувеченным трупом царя, прежде чем Беннигсен решился дать солдатской делегации посмотреть на «работу» рук и ног пьяных заговорщиков. Солдатское резюме было исчерпывающим:
«Крепко умер!»Потом было сделано очень много для «реабилитации» нового императора-«отцеубийцы». Но лучше всего характеризует роль сына в заговоре против отца сцена, в которой один из главных его идеологов и руководителей граф Петер Людвиг фон дер Пален якобы строго прикрикнул на изображавшего судорожные рыдания Александра: «Перестаньте ребячиться! Ступайте царствовать!» «Совет-выкрик» Палена давал всем участникам случившегося намек: новый император вовсе не столь чист, как пытался изобразить, проливая «горькие слезы» по ненароком убиенному отцу-императору. Столь искушенный в интригах и жестокой политической борьбе, каким, несомненно, был Александр Павлович, не мог не понимать, что его твердый, вспыльчивый и своенравный отец не подпишет какую-то бумажку, подсунутую ему пьяным офицерьем, вломившимся в царскую спальню. И тем более что отстраненный папа заживет тихой и мирной жизнью «отставного государя». Сын знал, на что шел, забыв, что «черного кобеля не отмоешь добела».
В Париж известие о гибели российского императора, на выгодный союз с которым так рассчитывал Первый консул, пришло 12 апреля 1801 г. Наполеон все понял: в Михайловском замке зверски убили не только непредсказуемого для его подданных русского самодержца, но и «поставили крест» на русско-французском союзе!
