Стояла прекрасная погода. Солнце перевалило за зенит. Министр провел меня по своему дому и показал свой красивый сад с очень большим бассейном в центре. Все было чрезвычайно ухожено и великолепно спланировано. Вилла находилась на невысоком пригорке с дивным видом на ослепительно зеленый луг у южною подножия Таунуса. Взгляд бежал над холмами и фруктовыми садами и терялся вдали. На горизонте можно было не столько увидеть, сколько угадать контуры франкфуртских высоток. Да, министр облюбовал там для своего «частного командного наблюдательного пункта» по–настоящему красивый уголок. Правда, позднее он подыскал себе, видимо, еще более привлекательное место в предгорье Альп
Госпожа Лебер уже накрыла кофейный столик, оставалось только подождать, когда подадут напитки. Вскоре мы сидели за чаем, кофе и вкусной выпечкой. А министр, который вроде бы располагал теперь большим количеством времени, рассказывал о своем последнем визите в Советский Союз, во время которого он успел побывать не только в Москве, но и в Ленинграде. С одной стороны, русские, сообщил министр, были весьма дружелюбны, а с другой, когда считали это уместным, довольно искусно держали дистанцию. Георгу Леберу при подготовке визита в Бонн сообщили о том, что у русских в их собраниях произведений искусства есть определенное число выдающихся картин Пикассо, которые, однако, никогда не выставлялись. Нет, Пикассо у них нет, сказали русские в ответ на желание министра получить разрешение увидеть хотя бы некоторую часть произведений Пикассо, хранящихся в запасниках. Однако, как это за ним водилось, Георг Лебер и не думал отступать. Кончилось тем, что его провели в кремлевское подвальное помещение с арочным потолком и показали «советские» работы Пикассо. Таких картин, по утверждению Лебера, там было довольно много.
Русские, между прочим, как он рассказал потом, дали ему с собой несколько пачек сигарет. Я проявил интерес. «Ну вот, — сказал я, — надеюсь, вам дали не только папиросы из махорочного табака». «Мне незнакомы русские сигареты, — сказал министр и спросил: — А какие же сигареты у русских хорошие?» После этих слов он достал из книжного шкафа несколько пачек сигарет. Это были обычные русские сигареты, которые могли бы любому курильщику западного мира испортить язык и напрочь отбить ему вкусовые ощущения. «Стоп, — сказал я, — вот пачка «Казбека», это и лучшие, и самые дорогие русские сигареты из тех, какие я знаю».
