Однажды Пумпур утянул меня в сторону.
— Знаешь, особисты спрашивали про твою троцкистскую барышню.
— Отвечай: убедил её следовать учению Ленина — Сталина, а не Троцкого.
— Шутки шутить вздумал? Мало того, что аморалка — тебя жена в Союзе ждёт! С сыном.
Меня?! Ах, Лиза…
— … С идеологическим врагом в койке кувыркаешься? Не знаешь, что в СССР происходит?
Да, по слухам нынешний тридцать седьмой год в Советском Союзе весьма богат на происшествия.
— Поэтому срочно совершай что‑то героическое или вали нахрен в Союз! — закончил выволочку начальник.
И так, кроме миссии и тощей испанской зарплаты у меня появился новый стимул для геройства — задержаться в рядах интернационалистов. Может, посильнее иных.
7. Образ жизни, образ действий (лат.)
За обедом в столовке услышал, как разорялся Ерёмин.
— … Бил, пока ШКАСы не сдохли! Чтоб им… А «Юнкерс» летит себе, падла. Стрелок мне в капоте дырок наделал, «Ишак» захрюкал и заглох. Как его в темноте на поле усадил, до сих пор не знаю.
— Баки у «пятьдесят второго» с протектором. Поджечь трудно. Моторов три — все не перебьёшь. Разве что в лоб, по пилоту, — ответил кто‑то из лётчиков, не сильно веря собственным словам.
— Как?! С хвоста хоть светляки от выхлопа видны! Спереди ночью его ни в жисть не заметишь, пока не врежешься.
«Юнкерс» — здоровая дура. Не верю, чтобы не было уязвимых мест. Если наши не в курсе, быть может, испанцы знают?
За пару дней я собрал всё доступное в штабе по конструкции вражеских бомбардировщиков «Юнкерс» и «Савоя». Не пожалел, нашим рассказал. Тут нет конкуренции, ночная охота одиночная, чтобы не столкнуться, поэтому — кому повезёт.
Аве, Мария! Повезло мне. Полагаю, по теории вероятности на десять пустых вылетов хоть один должен приходиться нормальный.
Сначала показалось, что сейчас врежусь — так близко увидел красное в выхлопных патрубках, сквозь кисею облачности. Меня же ему не засечь и не услышать, пока не начал стрелять.
Пока примеривался, подползая чуть ниже и сбоку, «пятьдесят второй» вышел на бомбометание. Не успеваю предотвратить — будут жертвы и разрушения от его фугасов. Зато германец стелется как по ниточке. И я уже не тот, что своего «Ньюпора» боялся больше чем вражеских «Хейнкелей». Метров с двадцати аккуратно в крепление, где правая консоль переходит в фюзеляж…
Горящее топливо так полыхнуло, что ослеп на секунду. Зажмурившись, ручку на себя, газ до упора. Когда разлепил глаза, снизу крепко ударило. Немец взорвался в воздухе, ссыпавшись на Мадрид праздничным салютом.
