Он вспоминал себя в прошлом. Он так же рано вставал, заводил машину, ехал на работу, которая позволяла иметь то, что принято иметь успешному человеку: квартиру с евроремонтом, машину-иномарку, отдых на островах несколько раз в году. Ну что еще? Наряды и драгоценности для жены, хорошая школа для детей, вкусная еда. А вот сейчас ничего из вышеперечисленного у него нет. Он, как говорится, без определенного места жительства. И живет. Может, все это и не важно?
— Ты что сегодня, странный какой-то? — Машка, склонив голову набок, смотрела на Сергея, прижимая к розовой грязной куртке пакет с салатами. — Посторожи пакет, пока я схожу за пивом?
— Я пойду. Мне что-то есть не хочется.
— Ты что, заболел?! Сейчас не хочется, а потом не будет! Вот люди с жиру бесятся, выбрасывают. Но мы люди не гордые, все съедим.
Сергей встрепенулся. Ах да, гордость. Вот что его сегодня беспокоило. Как давно он не вспоминал о ней. Надо же, он почувствовал себя ущемленным. Взгляд этого мужчины растравил ему сердце. Несколько лет назад его, Сергея Добровольского тоже считали успешным человеком.
Когда же все началось? Когда он стал одним из тех, кого называют отбросами общества? У каждого бомжа своя история. Поскользнуться очень легко, достаточно одного удара судьбы, и ты летишь вниз, как с ледяной горки.
Когда он носил дорогой костюм и следил за собой, ему улыбались и завидовали. Сейчас он оскорблял их своими отрепьями, своим немытым телом, они оскорбляли его. А что изменилось? Он был все тем же Сергеем Добровольским, и он просто жил, как решил жить. Обойтись без всего и дождаться конца жизни. Да разве это жизнь? А раньше была жизнь? Нет, то было существование. Так какая разница?
Он медленно вышел на Тишинскую площадь, глядя на уродливую Церетелевскую стеллу. А ведь во времена его детства здесь располагался тенистый скверик со скамейками, где они часто гуляли с мамой. Ах, мама, мама, если бы ты знала, до чего дошел твой сын, ты бы наложила на себя руки. Но ты не дожила.
Он присел на краешек каменного основания памятника и закрыл глаза. Сколько раз он корил себя за то, что не досмотрел, не уберег единственную доченьку. Сколько выслушал упреков от жены. Жена. Алла. Они не назвал бы их брак счастливым, все держалось на Ксюшке, дочери. Для того чтобы у нее все было не хуже, чем у других, он жил. Скучная банковская работа, хотя и руководящая должность. Под вечер в глазах рябило от цифр. Пока ехал на машине домой, представлял, как почувствует быстрый поцелуй дочки на щеке и услышит «Привет, пап».
