— Вы не могли бы помолчать?! — неожиданно заорала Калерия.
Лаптев посмотрел на нее с интересом, но ничего не сказал…
* * *
Он объяснялся ей в любви на фоне огромного каменного льва, а Калерия гладила львиную морду и молчала. Лаптев нервно бегал вокруг, размахивал руками и сжигал ее влюбленным взглядом.
Его игра казалась Калерии замечательной, и вскоре она забыла, что это всего лишь кино. Она принимала слова героя за чистую монету. Это он сам, Сашенька Лаптев, объяснялся ей в любви. И она чувствовала себя на верху блаженства…
— Милочка, — сказал после съемок Сергеев, — вы сегодня отлично поработали, вы действительно талантливая актриса. Если и дальше так пойдет, я сделаю из вас звезду.
— Ну что, где будем обедать? — подошел к ней Лаптев. — Вернее, ужинать. Или тебе в театр надо?
— В театре я взяла отпуск за свой счет, — счастливо засмеялась она.
— Но когда пойдет мой спектакль, ты выйдешь на работу? — спросил он.
— Лаптев, — влезла в разговор гримерша Надежда, — пожалуйста, приезжай на съемки пораньше. Если, конечно, не хочешь пойти морщинами раньше времени. У тебя очень нежная кожа.
— Хорошо, Наденька, — покорно улыбнулся он.
Когда они сели в его машину, Лаптев спросил:
— Итак, куда едем?
— Куда хочешь, — сказала Калерия и, не удержавшись добавила: — Зачем тебе гримироваться у Надежды? Я бы могла работать с тобой сама…
— Не забывай, что у Сергеева ты не гримерша, а актриса! — воскликнул он, и эти слова отозвались в ее душе сладкой музыкой.
Игорь Пирогов готовился к приходу Саши тщательно и трепетно. Не так уж часто она навещала его жилище.
Три года прошло с того злосчастного дня, когда он повел себя, как последний идиот, заподозрив Сашу в обмане… С тех пор она бывала у него только по праздникам и никогда не приезжала одна. Конечно, их «деловое сотрудничество» продолжалось, но все это было уже не то.
Три года он жил тайной надеждой. Он вел с Сашей нескончаемый мысленный диалог, и о его мучениях догадывался единственный человек на свете — Андрей Мелешко. Ведь на то и существуют близкие друзья, чтобы обо всем догадываться и все понимать. Но помочь Пирогову не мог даже он.
В отличие от друга, Мелешко считал себя тонким знатоком и ценителем женского пола. Будучи человеком женатым, он, тем не менее, любил всех женщин. Или почти всех… И, надо признать, они нередко отвечали ему взаимностью. Андрей возмущался Пироговым, который не предпринимал ничего для собственного счастья. Ждал инициативы от судьбы, но та не торопилась. И правильно. Инициатива — мужское дело.
