Андрею план дома.
В холле раздались поставленный голос экскурсовода и шаги посетителей, я поспешно укрылась в смежной комнате. Воспользовавшись тем, что за мной никто не наблюдал, подошла к камину, листок на подоконнике привлек мое внимание, взяла его в руки: тот самый план подвала, где Фаина спрятала драгоценности. Крестик стоял там, где уже не было драгоценностей. Последний раз я видела послание из прошлого, лежащим на столе в гостиной, откуда исчез самым таинственным образом. Неужели Степан снова подает мне знак?
– Ты здесь? – шепотом спросила я, озираясь вокруг.
В соседней комнате раздался смех, видимо, экскурсовод рассказал какую-ту пикантную подробность из жизни писателя. Но мой вопрос остался безответным.
– Помоги мне, пожалуйста! – взмолилась я в пустоту. – Ведь ты же не хочешь, чтобы убийство твоего внука осталось безнаказанным. Я знаю, ты пытался предупредить нас.
Вероятно мой голос услышала сотрудница музея, заглянувшая в комнату.
– Женщина, что вы делаете? Отойдите от камина. Это единственная вещь, которая осталась от Петушинских …
– Мне ли не знать об этом, – пробурчала я тихо, заметив, что на самом деле стою, привалившись спиной к камину.
– И если каждый будет так облокачиваться на него…
– Извините, – я отошла от камина на безопасное расстояние, но смотрительница уже не сводила с меня подозрительного взгляда.
– Если вы интересуетесь жизнью писателя, вам лучше присоединиться к экскурсии.
Я покачала головой, едва сдерживаясь, чтобы не попросить её убраться куда подальше. Возможно, если бы она здесь не торчала, Степан подал бы мне знак. Почему-то я испытывала странную уверенность, что листок на камине появился не случайно. Он определённо хотел дать мне что-то понять. Но что? То, что Андрея убили из-за драгоценностей?
– Между прочим, зря вы отказываетесь, – настаивала смотрительница. – У вас вряд ли ещё возникнет такая возможность – музей закрывают.
– Как закрывают? – я живо повернулась к ней и подошла ближе.
– Вот так. Новый владелец появился. Француз какой-то. Какое дело ему до нашего пролетарского писателя? В общем, руководство музея выдало распоряжение освободить помещение. А куда всё это девать? – пожилая женщина обвела рукой комнату. – Здесь же кровать, на которой спал сам Коньков, вещи, которые он собирал, книги. А в филиале в Нижнем Новгороде, где писатель провёл детство, слишком маленькое помещение. Ну, что-то они, конечно, возьмут. Но всё остальное?
Я внутренне сжалась. Знала бы эта тётенька, с кем она разговаривает. Наверно, так бы не откровенничала. Значит, пока я пытаюсь найти убийцу, отец уже развил бурную деятельность. Надо же, как ему повезло с убийством Андрея, даже на адвоката тратиться не пришлось. После смерти Андрея он оказался единственным наследником.
