Вот только больше некому…
Андрей прокрутил все известные ему факты еще раз. Если студент и светская львица были знакомы – вопросов нет. Во всяком случае, у Андрея. Как бы теперь это выяснить…
Ход мыслей был нарушен громким стуком распахнутой двери.
Андрей даже не успел похолодеть от ужаса, как в подвал вошли два здоровенных мужика, тащивших сложенные друг на друга письменные столы. Мужики прошли мимо просвета между стеллажами, в котором на расстоянии вытянутой руки сидел оцепеневший Глебов, грохнули столы где-то в дальнем конце подвала и вышли обратно, так и не заметив непрошеного гостя…. Есть у администрации ключик от подвала, есть!
Восстановив дыхание, Андрей быстро собрал пожитки и заметался между стеллажами в поисках более безопасного укрытия. Наконец он остановился в дальнем углу подвала, где имелось наглухо забитое, пыльное, но все-таки пропускавшее свет, окно, такие же, как и везде, тюки бумаги и тепло, исходящее от спускающихся с потолка толстых труб.
Внимательно осмотревшись, он понял, что предшественник тоже предпочитал отдыхать на этом месте – следов его пребывания здесь было сколько угодно. Даже лежанка на трубах под самым потолком была оборудована – тряпки наложены, одеяло с торчащими клочьями ваты, вон и нога из-под одеяла…
Андрей смотрел на серую тонкую ступню и понимал, что еще раз испугаться и удивиться был просто уже не в состоянии – сгорели центры мозга, отвечающие за эти эмоции, еще на грузчиках перегорели.
Он поднял револьвер и ткнул стволом в ступню. Ступня не поддалась, словно была из пластмассы. Ну, будто от манекена.
– Здравствуй, сосед, – негромко сказал Андрей, ответа, в сущности, не ожидая. Ответа и не было.
Глебов залез на ближайший стеллаж и в наступающих сумерках с трудом разглядел небритое лицо с приоткрытым ртом. Все ясно – умер бомж. В тепле и относительном уюте.
– Ну, Глебов, что делать будем? – спросил Андрей у самого себя и ответил, – ничего делать не будем. Пусть лежит себе спокойно. Да и что делать – в полицию сообщить? Чтобы его тоже на меня повесили?!
Эта внезапная мысль так развеселила Андрея, что он руками зажал рот, но истерический хохот все равно пробивался на свободу.
Судя по всему, бомж умер давно. Сухой подвал препятствовал разложению, а включенное вовремя отопление окончательно высушило и мумифицировало тело.
– Пусть лежит, – повторил, успокоившись, Андрей, – лишь бы по ночам не гулял. Смотри, сосед, у меня пули в Нагане серебряные. Не нарывайся.
