Андрей огляделся. Сплит-система висела между двумя окнами, как раз посередине стола для заседаний. Он подошел к ней на гнущихся во все стороны ногах, влез на стремянку и долго смотрел непонимающим взглядом на аккуратные английские буквы наименования японской фирмы-производителя.
Нужно было как-то завязать разговор с Белянчиковым, заинтриговать его, чтобы не вылететь из кабинета за наглость. И это – в лучшем случае. В худшем – бегать по этажам, в ожидании приезда наряда полиции. В самом деле – не стрелять же здесь в неповинных людей только за то, что некто Белянчиков не пожелал побеседовать с неким Глебовым на ерундовую тему – убийство дочери.
Так ничего и не придумав, он сполз со стремянки, подошел к Белянчикову, и когда тот поднял на него совершенно бесстрастное лицо, сказал тихо, глотая от волнения буквы:
– Роман Федорович, у меня для вас две новости.
– Хорошая и плохая? – Белянчиков, возможно, пошутил.
Глебов подумал еще мгновение и решился:
– Первая – я знаю, кто убил вашу дочь. А вторая – я ее не убивал. Если выгоните – уйду, только хотелось бы поговорить. Вот…
Ничего не отразилось на лице Белянчикова. Окажись сейчас рядом случайно образцовый английский джентльмен, с молоком матери впитавший умение держать себя в руках, умер бы от зависти.
Между мужчинами повисла долгая пауза. Когда Глебов уже было решил, что все кончено, так и не начавшись, Роман Федорович неожиданно спросил:
– Вы журналист?
– Нет, что вы! – искренне возмутился Андрей. – Я – человек, на которого повесили убийство вашей дочери… а потом и самого похоронили.
И снова Белянчиков не отреагировал, только моргнул пару раз, и сказал, потянув едва заметно первое слово:
– Так вы Глебов… Андрей Иванович. Действительно, необычно – покойники поговорить ко мне еще не приходили.
– Вы меня… обо мне знаете?
– Конечно. Из материалов дела. А чего удивляетесь? Знакомился. В общих чертах, так сказать. Так вы, значит, не покойник?
Андрей старательно подбирал слова, но былое красноречие бесследно исчезло.
– Так получилось, – промямлил он, – случайно вышло…
Белянчиков посмотрел на монитор ноутбука, вновь перевел взгляд на Глебова.
– Зачем вы пришли?
– Поговорить. Больше не к кому.
Снова повисла тяжелая пауза. Наконец, Белянчиков тихо сказал:
– Вы, наверное, ждете, что я сейчас, как в детективе, строго скажу, что даю вам на все про все пять минут? Да? Так вот – до обеда еще полтора часа, сам обед длится час. Совещание у меня состоится ровно в четырнадцать часов. Вот до этого времени я готов разговаривать с вами, если наш разговор затянется. Вас устраивает? Тогда начинайте.
