– Не хочешь еще кофе? Что-нибудь на десерт? – Звонкий голос Синди вывел Беннета из задумчивости. – Моя сестра напекла пирожков с черникой, а они у нее удаются на славу.
– Нет, спасибо, – отказался Беннет. Он допил молочный коктейль. Мысль об отце Синтии не давала ему покоя. Он любил во всем ясность и считал, что с первого взгляда может составить о человеке верное представление. Кажется, сегодня он впервые ошибся: ее отец – мужественный человек, а черный юмор ему просто помогает бороться с тяжелой болезнью.
Наблюдая за тем, как Синтия убирает со стойки пустые тарелки, Беннет подумал, что по характеру она точная копия своего отца. Она не унывает, выглядит веселой и жизнерадостной.
Беннет потер лоб. «Самое странное – то, что я почему-то вообще думаю об этом. Их жизнь меня не интересует. Наверняка мы больше никогда не встретимся».
«Наверное, мы больше никогда не встретимся», – убирая со стойки посуду, Синди отрешенно наблюдала, как темно-серая машина Беннета выезжает на дорогу. Она грустно вздохнула.
«А какая, собственно, разница, встретимся мы или нет? Он – случайный посетитель, который проезжал мимо, – подумала Синди. – Самонадеянности у него на десятерых. Но когда он шутил и смеялся, то становился обычным человеком. Видно было, что он не зазнайка».
Да, Бен ей понравился. Он был не только симпатичным, но и интересным.
Если честно, то Беннет Гэнстер был первым мужчиной, по которому она грустно вздохнула, когда тот уехал.
«Корабли уходят в ночь…» – подумала Синди и улыбнулась.
– Синди, тебе надо поменьше читать, – громко сказала она себе. – У тебя голова забита всякими глупостями.
Рассмеявшись, она отправилась мыть посуду, оставшуюся после отплытия «корабля».
Но до конца дня Бен не шел у нее из головы. Она вспоминала его улыбку и громкий смех, взгляд темных глаз и отливающие золотом волнистые волосы. Ей нравилась его спортивная, стройная фигура, неторопливая походка, мягкие движения.
Раньше Синди не обращала внимания на руки мужчин. У местных парней, основных посетителей кафе, руки были грубые, задубевшие от тяжелого труда – нормальные руки работяг. У Бена руки были ухоженные, но чувствовалось, что они сильные и крепкие.
Она подумала, какое, должно быть, удовольствие – очутиться в его объятиях, ощутить бережное, ласкающее прикосновение его ладоней.
«Женские мечты, иллюзия, да просто бред», – оборвала она свои фантазии, пообещав себе, что больше не будет о нем думать.
Обычно она закрывала кафе в шесть, но последнего посетителя удавалось выпроводить только к половине седьмого.
