Мотт спешился и подошел ко мне.
— Вот ты где, — сказал он скорее с облегчением, чем со злостью. — Как ты забрался так далеко?
В памяти от этого осталось только расплывчатое пятно, и я не стал отвечать.
Мотт склонился надо мной.
— Я сказал Коннеру, что он глупец, если думает сделать из тебя принца.
— Принцы ездят в карете, не верхом, — сказал я.
— Если представляется случай, принц часто ездит верхом.
— Но не на такой лошади.
Мотт ухмыльнулся.
— Нет, не на такой. А где она?
— Убежала. Я даже не знаю, в какую сторону.
— Коннер придет в ярость. Он собирался ее объездить. Ты ранен?
— Думаю, отделался ушибами. Она остановилась попить воды, и я с нее свалился.
Мотт рассмеялся.
— Ты остался в седле, пока она мчалась, и свалился, когда остановилась? Креган будет хохотать всю ночь!
Я подтянул ноги к груди.
— Просто скажите ему, что я выдержал скачку. Или завтра он будет так же плохо учить.
— Прости, но рано или поздно тебе придется усвоить, что нельзя говорить что угодно кому угодно. Своим острым языком ты зарабатываешь неприятности на свою голову, эта — одна из них. Надеюсь, это будет твоим самым ценным уроком за сегодняшний день.
«Ценным уроком» оказалась боль, за которую никто не извинился. Таких уроков я получил за свою жизнь немало.
— Я замерз. Мы можем вернуться?
— У тебя порез на щеке.
Я провел по щеке пальцем, но в тени деревьев на грязной руке не различить было крови, даже если она там была. Но щека была сухой.
— Возможно. Но кровь не идет.
— Коннеру это не понравится. Он не станет представлять при дворе принца с порезами и ушибами по всему телу.
— Пустяки, еще заживет.
Мотт протянул руку, чтобы помочь мне взобраться на лошадь. Я уставился в землю, а потом поднял на него глаза.
— Мне нужна ваша помощь, Мотт. Коннер никогда не выберет меня таким, какой я есть.
Мотт взял меня за руку и помог сесть верхом.
— Какой ты сейчас — нет. Вернешься назад и отмоешься.
— Я пропустил урок фехтования?
— Его отменили, чтобы разыскать тебя.
— А ужин?
— Они как раз сидят за столом.
— Можно представить, что Роден и Тобиас наговорят обо мне Коннеру. — Только чудом он мог не разочароваться в своем прежнем мнении обо мне.
Мотт направил лошадь обратно к конюшням. Весенняя ночь была свежа, и я продрог в своей промокшей одежде. Мотту, видимо, было жаль меня, потому что остаток пути он рассказывал мне, как обращаться с необъезженными лошадьми. К несчастью, мысли мои были заняты другим, так что я пропустил большую часть лекции. А жаль, ведь то, что я все же услышал, показалось мне интересным.
