Джеймс с сомнением посмотрел на мальчишку. Он не мог поверить, что доверил своего коня заботам такого вот грязного бездельника. Джеймс придерживался мнения, что если конюх сам себя не может содержать в чистоте, то коней – и подавно. Он не мог найти разумного объяснения своим вчерашним поступкам, будь то выбор конюшни для Цезаря или решение провести ночь с вороватой потаскухой. Цезаря, скорее всего, накормили здесь прелым сеном и поставили в стойло рядом с каким-нибудь больным доходягой. Как бы его конь не издох после такого вот «отдыха».
– Э… Да, я пришел за ним. Приведи его, пожалуйста.
Но мальчишка не двинулся с места.
– Мистер Моррисон сказал, что вы должны сперва заплатить по счету, – объявил он.
Джеймс тяжко вздохнул. То, что он и тут остался должен, не должно было бы стать для него сюрпризом, но все равно неприятно, когда тебе напоминают о том, что ты должник. Джеймс гордился своей финансовой самостоятельностью, а сейчас за одну ночь задолжал столько, что даже страшно сделалось.
– Приведи мне моего коня, – ответил он, – и я заплачу по счету. Но прежде я должен убедиться, что о нем хорошо позаботились.
– Мистер Моррисон сдерет с меня шкуру, если вы уйдете, не заплатив за ущерб, – с надрывом в голосе сообщил конюх и осторожно, бочком, двинулся куда-то в сторону от конюшни.
У Джеймса перехватило дыхание.
– Что еще за ущерб?! И куда тебя несет?!
Конюх нервно покосился за угол.
– Мне пришлось привязать вашу лошадь там, за конюшней. Стреножил ее, чтобы она меня не убила.
– Тебе пришлось стреножить моего коня?.. – переспросил Джеймс. – Стреножить Цезаря? Да он более смирный, чем новорожденный теленок! Что ты за конюх, если не можешь справиться с таким конем?
Мальчишка побагровел от возмущения.
– Ваш «смирный теленок» чуть не разнес конюшню этой ночью! И едва меня самого не сгрыз! Вот, полюбуйтесь! – Вид у конюха и в самом деле был потрепанный, и теперь Джеймс увидел ситуацию в новом свете. – Никогда не встречал такую злобную лошадь, – продолжал конюх. – Столько страху мы все натерпелись! Мистер Моррисон сказал, что вы и за это заплатите.
– Сколько? – почти не разжимая губ, спросил Джеймс.
– Один фунт четыре пенса, – с дрожью в голосе ответил конюх.
Джеймс снова вздохнул. Его Цезарь являлся предметом зависти чуть ли не половины жителей города – сильный и выносливый, он с легкостью брал любую преграду, но при этом был миролюбив и послушен. У Джеймса просто в голове не укладывалось, как мог его конь разнести конюшню и нагнать такого страху на мальчишку. «Не иначе весь город в заговоре против меня», – подумал Джеймс. Да-да, они либо решили ободрать его как липку, либо выставить на посмешище. Ни то ни другое, разумеется, не приближало Джеймса к осуществлению заветной мечты открыть дело в Лондоне.
