— А я... в него не верил, — заговорил Саня, после долгой, тяжелой паузы. — Матвеевна меня постоянно пугала домовым... Я все допытывался, где он живет. Она сказала: «Под печкой». Как-то поздним вечером ее вызвали к соседке, у которой начались роды, я и полез под печку. От страха чуть не умер, а все-таки выгреб всякую рухлядь. Домового на месте не оказалось, и когда Матвеевна вернулась, я говорю ей: «Врешь ты мне про домового... Нету такого». Но отрицать начисто существование страшилища я тогда еще не смел и добавил: «В твоей хате». «Домовым под печкой» всю жизнь был для меня Григорий Ходан. Ни ты, ни Марина, ни мама Аннушка никогда о нем при мне не вспоминали. Но где-то он в моей жизни был. И вот — встретились.
— А ты... не фантазируешь? — осторожно поинтересовался Иван Иванович.
— Есть свидетель. — Саня коснулся левой части груди.
Иван Иванович в тот миг, казалось, почувствовал, как под ладонью сына бьется сердце, словно бы это его рука прикрывала Санину грудь.
Дичайший случай, которому даже по теории вероятности не должно бы быть места в жизни, свел Саню и Григория Ходана, отца и сына... убийцу и его жертву... Как это могло произойти?
Гришка Ходан никогда не был дураком... Понял, в свое время, что напрасно связал судьбу с теми, кто топтал Родину, надругался над близкими... Может быть, он сожалел о том, что отрекся от сына?..
Коротка жизнь человеческая, ох, до чего коротка! Может, тем она и мила? Явился ты на этот свет, мотыльком мелькнул — и нет тебя. Но мотылек не осознает своих связей с прошлым и будущим; произвел себе подобных и уступил им место, не познав при этом ни радости, ни горечи, не изведав чувства любви и страха. А человек — существо общественное, — природа научила его думать, и страдать.
Может быть, страдал и Гришка Ходан, ощущая свое вселенское одиночество. Мы уходим в мир иной, откуда никто не возвращается. Нет, мы не исчезаем бесследно, наша плоть, наши думы и деяния, даже боли и страдания остаются в наших детях.
А если ты отрекся от своих детей, от своего будущего, кто даст тебе утешение в старости? Кто проводит тебя в последний путь? Кто освежит память о тебе своими слезами?
Черная измена — величайшее наказание жизни. Можно изменить любимой, а потом прийти и покаяться... Женщины щедры и милостивы, они умеют и любят прощать, это у них от инстинкта материнства. Но если ты изменил жизни, посмел нарушить ее незыблемые законы, кем ты для нее стал? Чужаком, ненужным, вредным, и она в целях самозащиты, во имя своей вечности, уничтожает тебя. Кто ты для нее? Венец творения природы? Нет, всего лишь одна из разновидностей живых организмов: тип — хордовых, подтип — позвоночных, класс — млекопитающих, отряд приматов, семейство гоминид... Э-эх, Гришка, Гришка!..
