— Что-нибудь новое? — спросил Зотов, поспешно одергивая мятую гимнастерку.
— Новое, — сердито сказал полковник Некипелов.
Он расхаживал по длинной комнате, энергично затиснув руки за широкий глянцевитый поясной ремень. На стене висел большой групповой портрет: югославская королева Мария с сыновьями. Некипелов остановился против цветной репродукции, слегка покачиваясь на носках всем корпусом: это был признак того, что он настроен дурно.
— Красавица, — заметил Головной. — Куда интересней болгарской царицы Луизы-Ионы.
Некипелов круто повернулся.
— Разговоры! До чего распустились, а! Вы знаете, где вы находитесь, а?
— Знаем, в корчме, — ответил вместо Головного Зотов. — Вчера некогда было выбирать квартиру.
— До чего дошло, а! Оперативное отделение штаба дивизии располагается в пивной! Кто же отвел для вас эту корчму? Или сами выбрали, а?
— Выбирал Зарицкий, он вчера оказался в квартирьерах, — объяснил Головной.
— Этот ухарь выберет еще и не такое заведение!
— Я не вижу тут ничего плохого, товарищ полковник, — с достоинством сказал майор Зотов. — Помещение было свободным: мы никого не стеснили, нам никто не мешает. Буфетную стойку убрали с глаз долой, так что вид вполне приличный. Только вывеску разве не успели снять.
— Разговоры! Оставьте вы эту штатскую рассудительность, майор. — Некипелов сбавил тон, присел к столу. — Чем занимались вчера вечером?
— Журналом боевых действий и отчетной картой.
— Вот-вот, а противник тем временем уходит.
— Этого надо было ожидать, товарищ полковник.
— Помолчите, майор. — Некипелов достал из планшетки недавно полученный пакет с грифом «сов. секретно». — Головной, садитесь за машинку.
И он принялся диктовать боевой приказ комдива. Делал он это обычно с удовольствием, поглаживая лысину, и с очень важным видом, приосанившись. В такое время он, кажется, вовсе забывал, что до него уже успели подумать над картой командующий армией, потом комкор и, наконец, комдив и что ему, начальнику штаба, оставалось лишь продиктовать готовое решение, да кое-что перевести с высокого слога оперативной директивы на простой, прозаический, язык грешной тактики. «Что ж, у каждого своя слабость», — подумал Зотов и вышел в соседнюю комнату, чтобы разбудить офицеров связи, которые сейчас отправятся с боевым приказом в части.
Предстоял форсированный стокилометровый марш через горы, в Моравскую долину. Теперь окончательно стало ясно, что дивизия все дальше оттесняется с главного направления на юг и, конечно, не сможет принять непосредственного участия в боях за югославскую столицу. Это огорчало всех, а не только генерала Бойченко, который был расстроен таким оборотом дела. Однако приказ есть приказ: кто-то должен обеспечивать фланг белградской ударной группировки.
