Он так же не спал — как она, и точно так же — не мог выбраться из заколдованного круга мыслей. Только у него была дорога к выходу, а у Нади — нет. Она-то знала, что дорога призрачна, а все двери давно захлопнулись.
— Договаривайте, — сказал он. Сжал и разжал пальцы. Хотел ударить, но почему-то остановился. — Не вынуждайте меня.
Она уже знала, что на этот раз скажет правду.
— Фантом должен стать сильнее, чтобы победить того, первого. Или победить, или умереть. Два не могут ужиться в одном городе, и разойтись не могут, потому что оба рождены здесь. Скажите им. Скажите моей маме, что они сами во всём виноваты. Какого демона они его вызвали? Второй фантом сожрёт их, чтобы сделаться сильнее первого.
Следователь отпустил её плечо, и Надя упала на стул, тяжело переводя дыхание.
— Владислава Григорьевна, — сказал он презрительно холодным тоном. — Вы готовы? Мы можем начинать.
Угрюмые голые стены без окон. Комната была размером с баскетбольную площадку, и выстелена чем-то бело-чёрным. Надя не сразу поняла, что перед ней — огромный лист пенопласта, утыканный булавками. Они стояли так плотно друг к другу, что превращались в огромный игрушечный лабиринт, в переплетение сумасбродных узоров.
— Что это? — Руки всё ещё были скованы за спиной, и снимать наручники, похоже, никто не собирался, потому Надя ограничилась быстрым кивком.
— Результат двухлетней работы Владиславы Григорьевны, — с чуть заметной гордостью произнёс следователь, запирая дверь изнутри.
Тут — у порога была площадка два на три шага, Влада опустилась на корточки, провела рукой над ровными строями булавок. В воздухе щёлкнуло, как будто вырвался электрический разряд.
— Влада, — начала Надя и замолчала.
Та впервые за всё их знакомство заговорила — её голос был сродни шёпоту трав под летним ветром. Наде приходилось напрягать слух, чтобы разбирать слова.
— Это лабиринт, в который можно поймать фантом города. Раньше я создавала только небольшие для мелких сущностей. А этот у меня не было возможности протестировать. Наверное, будем разбираться по ходу. Идите в центр. — Она не поднялась с корточек, и растопыренные пальцы застыли над ровным строем булавок.
Следователь достал ключ от наручников.
Надя стащила кроссовки, не расшнуровывая, и босиком ступила на пенопласт. Дорожка между булавочных сооружений была узкой, так что едва помещалась ступня. Коридоры переплетались и выводили её вовсе не в центр, Надя пробовала перешагивать через несколько булавочных строёв сразу, но чёрный металл впивался в кожу, и никак не выходило поставить ногу поудачнее. Идти пришлось, как лабораторной мыши, выбирая дорогу самостоятельно. Только иногда Влада догадывалась подсказать:
