Гвейр сидел рядом. Он перебирал стрелы для обоих луков, внимательно осматривая каждую, прежде чем засунуть их в связки, отдельно – охотничьи и отдельно – боевые с тяжелыми гранеными наконечниками, и терпеливо ждал, когда сестра соизволит заговорить. Прячущий нетерпение Рольван остановился поодаль. Игре переводила взгляд с него на Гвейра. Молчала – из упрямства, как показалось Рольвану. Гвейру, видимо, почудилось то же самое: он нахмурился и произнес:
– Говори.
– Что говорить?
– Да уж скажи хоть что-нибудь, Игре!
Она язвительно сощурила глаза:
– Хочешь узнать, что сказала о вас богиня?
– Надо понимать, она с тобой наконец заговорила? И что же?
– Вы похожи на щенков – слепые, неуклюжие, а воображаете себя грозными псами. А я…
Игре подтянула к себе колени, уткнулась в них подбородком.
– Что же ты? – поинтересовался Гвейр. – Тоже на кого-то похожа?
– На преступницу. Потому что сижу здесь и взываю к ней, вместо того, чтобы самой исправить последствия своих ошибок.
– Каких ошибок, Игре?
Она поморщилась:
– Ну, не только моих. Но Учитель мертв, с него спроса нет. А я…
– Игре, – сказал Гвейр. – Я ничего не понимаю. Объясни толком.
Теперь она смотрела прямо на Рольвана, и взгляд ее желтел ненавистью. Он опустил глаза, ощутив невольную дрожь.
– В ту ночь, когда они нас взяли, – проговорила Игре, – Учитель решил меня спасти и нарушил правило. Передал мне власть, хоть она мне никогда не предназначалась, влил в меня силу, какую я не могла принять. Его собственную и ту, что была в воздухе из-за всех смертей, все, разом, без обрядов – так никогда не делалось. И он не должен был этого делать. А не сделать этого он тоже не мог, потому что в Лиандарсе должен быть Верховный дрейв! И вот…
– Что?
– Врата открылись. Так бывает в Великие ночи, но к утру они всегда закрываются. А тут – сила, которую упустила я, прошла по всей земле, как волна и влилась во Врата. Они остались полуоткрыты, ну, как если бы ты камень подложил под дверь. Если их не закрыть, призраки будут приходить и пожирать души, пока не погубят все.
– Почему же боги их не закроют?
Игре скривилась.
– Потому что они так не делают. Не нарушают правил. Получается, что эти Врата открыла я и я должна их закрыть. А боги, они больше не делают ничего явно, с тех пор, как, – еще один неприязненный взгляд на Рольвана. – Появился этот новый бог. Их время в этом мире уходит, сказала богиня, и теперь надо быть осторожными, чтобы сохранить равновесие. А мы, получается, это равновесие нарушили.
