– Спасибо вам, госпожа.
– Ты такой ужасно правильный, Рольван! – вздохнула она.
– Вовсе нет. Я мечтаю о высочайшей награде.
– Ты просто боишься.
– Конечно. Я отчаянно трушу при мысли, что могу вас потерять.
– Вот, об этом я и собиралась тебе сообщить, – Эйтин приняла серьезный, даже печальный вид. Медленно протянула: – Отец сказал…
– Что?
– Что он много думал о моем будущем… и о тебе…
– И что? Эйтин!
– Вот видишь, теперь «Эйтин»! А как же «госпожа»?
– Что он сказал?!
Девушка улыбнулась его испугу.
– Он сказал, что ты храбр и честен и хоть невысокого происхождения, но заслужил свое место, и тидир очень тебя ценит. И что если ты его теперь спросишь, он скажет «Да».
– Хвала Миру, – выдохнул Рольван.
Он добился этого. Он, безземельный сирота. Он женится на девушке из эргской семьи, на красавице, чистой и безупречной, словно ангел. Если бы только отец Кронан был жив!
– Ты рад?
– Я счастлив, – прошептал Рольван.
Не в силах сдержать радости, опустился на колени и расцеловал ее ладони.
– Ну хватит, – заявила Эйтин и отняла руки. – Пойдем в дом!
– Твой отец дома? Я могу с ним поговорить?
– Ох, нет! Они все уехали на какой-то смотр из-за этой вашей войны! А мама теперь каждый день у моей сестры Атирне, ты же знаешь, у них вот-вот родится ребенок, – Эйтин сморщила нос. – Поэтому я одна. Я боялась, что ты не придешь, так и уедешь опять, не простившись!
– Разве же я мог? Но когда я смогу его увидеть?
– Не знаю. Завтра, может быть.
– Завтра меня здесь уже не будет, госпожа Эйтин. Я пришел только увидеть вас перед долгой дорогой… Мне так жаль!
– Разве ты не можешь задержаться всего на день?
Рассказать ей? Поймет ли она, какая жгучая потребность гонит Рольвана в путь, как дорого ему стоит каждый час промедления? Или, скорее, вовсе не увидит смысла откладывать свадьбу ради какой-то бессмысленной мести? Рольван опечаленно ответил:
– Не могу. Но теперь я сделаю все, чтобы скорее вернуться!
– Клянешься? – вздохнула Эйтин.
– О, да!
– Ты никогда не делаешь так, как я хочу. А я все равно это терплю. Почему?
– Не знаю. Наверно, потому, что вы так добры, а я не стою даже вашего взгляда.
– Льстец. Скажи мне, – и Эйтин снова шагнула вперед, оказавшись совсем рядом, – скажи, ты будешь думать обо мне каждый день до твоего возвращения?
– Конечно!
– И каждую ночь?
Рольван улыбнулся:
– Обещаю.
– А когда вернешься и отец даст тебе согласие, ты все еще будешь таким скучным и нерешительным?
Ответ мог быть только один. Ругая себя за неосторожность, Рольван прижал к себе ее полное ожидания тело и на несколько мгновений счел себя счастливейшим человеком в мире. Потом распрощался и сбежал прежде, чем его и ее благоразумию окончательно пришел конец.
