Ответ пришёл буквально через несколько минут, когда певец, сделав очередную паузу, чтобы глотнуть из высокого стакана, вновь тронул струны и как-то особенно задумчиво запел:
Средь оплывших свечей и вечерних молитв
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф…2 Не сразу понял я, что песня звучит… по-русски! А бард приподнял голову, я увидел его крупный нос с горбинкой, и подозрение превратилось в уверенность. Игорь Митрофанов, в нашей компании его обычно звали Гариком. Он всегда неплохо играл на гитаре и ещё лучше пел, только не любил делать этого на заказ. Вот, значит, куда подевались ребята! Сюда бы сейчас вкрадчивого следователя, который на каждом допросе, в очередной раз обсуждая события той поездки, как бы невзначай спрашивал, чем я, всё-таки, убивал своих друзей. Или куда подевал тела. Вот привезу эти «тела» домой и накатаю на него телегу, пусть собственная безопасность ему так же нервы помотает!
Прекрасно понимая, что моё появление тут же положит конец выступлению Гарика, я терпеливо дождался конца вечера и, лишь когда он принялся укладывать гитару в чехол, подошёл. Остановился, ожидая, пока звезда авторской песни обратит на меня внимание. Гарик не сразу, но почувствовал взгляд, посмотрел… и тоже не сразу поверил. Потом, оставив незастёгнутый чехол на столе, развернулся:
– Сашка?! Сашка, привет!!
– Здорово, Гарик! – я с чувством потряс его руку. – Ну, ты изменился!
– А ты, пожалуй, нет, – оценивающе оглядев меня, ухмыльнулся он.
– Остальные-то наши где?
– Наши? – он помрачнел. – Да кто где. Вовки Кулешова уже нет…
– Как – нет?
– Убили его. Тут столько всего произошло… – он махнул рукой. – Без поллитры не расскажешь. Ты тут работаешь, что ли?
– Нет, прилетел, причём, буквально на пару часов. Кое-какой груз забрать нужно.
– О как. На корабль устроился?
– Что-то вроде того. В одном акционерном обществе работаю, на должности «куда пошлют». Летать вот тоже приходится.
– Понятно.
– В какие края теперь направляешься?
– На Билбринги. Хочу на тамошних верфях повыступать. Договорился с одним моржом, утром улетает. Цену заломил дай боже, чисто таксист в Шереметьево на Новый год. У тебя время есть? Посидим?
– А тебе не всё ли равно, где концерты давать? – спросил я. – Или у тебя уже контракт на этой Билбринги?
– Не, какой контракт, я ж не звездун галактического масштаба.
– Тогда летим со мной, тут недалеко. Выступишь на другой базе. А пока долетим, ты мне всё расскажешь, я тебе всё расскажу.
