Он, ежась и ворочаясь на старом
Матрасе, продолжал куда-то плыть,
Но утренний мороз его заставил
Проснуться, встать и форточку прикрыть.
Из сна никак не возвращалась лодка,
Ржавела цепь, рос из гвоздя пиджак.
И он сидел в постели, к подбородку
Коленки по-мальчишески прижав.
Сарай за покосившейся оградой.
Над лесом поле с облаком одним,
Раздавленной луны иллюминатор,
Покачиваясь, плыли перед ним.
То шторм на море, то волна на Охте.
То молит о прощенье, то фольгу
Конфетную разглаживает ногтем.
То, свой багаж забыв на берегу,
Строптивый жид, калмыцкое отродье,
Старик в пенсне – он продолжает путь
В туман на философском пароходе,
В туман в котором страшно не уснуть.
