Но меня одолело чертово любопытство.
После того, как Мэдок ушел с провизией в гараж, чтобы мы могли перекусить во время работы, я раскрыл картонную коробку, а потом сразу же ее захлопнул. Столп бушующего огня пронесся по венам; я испытал голод, какого не ощущал уже несколько недель. Не знаю, что лежало внутри, однако запах Тэйт донесся оттуда совершенно отчетливо, моментально меня уравновесив.
Мимолетное забытье после татуировки испарилось, сменившись притоком энергии.
Бросив коробку на крыльце Брандтов, я поспешно направился к себе в гараж, чтобы с головой окунуться в работу над машиной.
– Посвети сюда, – попросил Мэдока.
Он нагнулся, еще глубже залезая под капот с фонариком в руках, пока я пытался выкрутить свечи зажигания.
– Не дави ты так, – посетовал Мэдок. – Эти штуки ломаются в два счета, если действовать неаккуратно.
Я остановился, крепче обхватывая разводной ключ, и посмотрел на Мэдока, прищурившись.
– Думаешь, я этого не знаю?
Кашлянув, он отвернулся, но я все равно почувствовал его осуждение.
Почему я на него огрызаюсь?
Опустив глаза, покачал головой и с большим усилием надавил на свечу. Моя рука тут же сорвалась, а тело резко рухнуло вперед после раздавшегося щелчка.
– Черт, – прорычал я, швырнув ключ в моторный отсек, где тот затерялся в царившем там бедламе.
Твою мать.
Сжав руки в кулаки, оперся на машину.
– Давай экстрактор.
Мэдок потянулся к ящику, стоявшему позади него.
– "Пожалуйста" к данной просьбе не прилагается? – он повторил мои собственные слова, подав мне инструмент, чтобы я мог вытащить остаток свечи.
Задача предстояла адская. Мэдок, скорее всего, был невероятно доволен собой, потому что предупреждал как раз об этом.
– Знаешь… – произнес он, вздохнув, – я держал рот на замке, но…
– Вот и продолжай держать его на замке.
Мэдок внезапно выпрямился, отчего я дернулся в сторону, уворачиваясь от него, в то время как он замахнулся и кинул фонарик вперед, разбив его о стену.
Боже!
Обычная расслабленность моего друга сменилась яростью. Он прерывисто дышал, пронизывая меня взглядом. Мэдок разозлился, и я понял, что перегнул палку.
Сжав зубы, присел на капот, приготовившись к тираде. Они случались редко, поэтому имели более весомую значимость.
– Ты тонешь, чувак! – заорал Мэдок. – Не ходишь на уроки, всех выводишь из себя, мы постоянно ввязываемся в драки со случайно подвернувшимися придурками – мои синяки и ссадины тому доказательство. Какого хрена? – С каждым словом помещение становилось все теснее. Он говорил абсолютную правду, только мне не хотелось этого признавать.
