— А, это действительно может объяснить твою непримиримость.
— Если демоны существуют, — прошептала Джакнит, — то они собрались в Тонпенге. За исключением одного. — И она снова бросила взгляд на него.
Вэйлок решил проигнорировать это обвинение: — Ты преувеличиваешь зло этих людей, судишь их слишком сурово. Вспомни, они живут в своей обстановке, в другой культуре.
Они приносят жертвы... Но история человечества помнит много зла. Мы — продукт эволюции, потомки хищников. Каждый кусок мяса, съедаемый человеком, отобран у другого живого существа. Мы все рождены для убийства, мы убиваем, чтобы жить!
Джакинт побледнела при этих ужасных словах, но он не обратил на это внимания.
— У нас нет инстинктивного отвращения к убийству, оно продукт нашего времени.
— Правильно! — вскричала Джакинт. — Разве не в этом предназначение Кларжеса? Мы должны совершенствовать себя. Если мы будем терпеть среди нас монстров, мы совершим грех перед нашими потомками.
— И ты считаешь, что общество нужно очистить от меня?
Она взглянула на него, но ничего не ответила.
Немного погодя Вэйлок спросил:
— А что ты скажешь о. Вейрдахе? Об Абеле Мандевиле?
— Если бы это зависело от меня, — сказал Джакинт сквозь зубы, — каждый монстр, к какому бы филу он ни принадлежал, должен быть уничтожен полностью и окончательно.
— Значит, ты травишь меня только потому, что это в твоих силах?
Она наклонилась к нему:
— Я не могу остановиться, я не могу пожелать тебя, я не могу переделать свои убеждения и идеалы!
Их глаза встретились.
— Гэвин Вэйлок, — хрипло сказала она, — если бы ты доверился мне в Карневале! Но теперь ты мой личный монстр, и я не могу забыть об этом.
Вэйлок взял ее за руку:
— Насколько любовь лучше ненависти, Джакинт.
— И насколько лучше жизнь, чем небытие, — сухо ответила она.
— Я хочу, чтобы ты правильно поняла мое положение. Я буду бороться за выживание, я буду так жесток и безжалостен, как тебе и не снилось.
Рука ее напряглась:
— Ты имеешь в виду, что не отдашься в руки закона! — Она вырвала руку. — Ты бешеный волк, тебя нужно уничтожить раньше, чем ты принесешь вред тысячам людей!
— Подумай, прошу тебя. Я не хочу этой войны.
— О чем мне думать? Я больше не судья. Я доложила обо всем Совету Амарантов и они вынесли решение.
Вэйлок встал:
— Значит ты решилась?
Поднялась и Джакинт. Ее красивое лицо горело ненавистью:
— Конечно.
— Тогда все, что произойдет дальше, будет определять не только мою судьбу, но и твою.
В ее глазах появилась нерешительность, но только на миг:
