– Когда светконец совсем пришел, я в школе своей тоже запил страшно – ребят совсем не стало, а что были, разбежалась. И тогда я… все мы увидели в селе Ивана. Когда это было? – обратился он к гостям.
– Третьего, утром, – подсказала Марина Сергеевна.
– Да, третьего. Иду я, грязный, рваный, рано утром, после вчерашнего, к Корнееву опохмелиться. Погода к тому дню задурила вместе с нами – дождь несколько дней шел проливной, улицы – что ручьи. А тут свежесть такая с утра, ясный теплый день, голубое небо, благоухает все. Смотрю – стоит на обочине кусок тряпья. Думаю, очередной спившийся бродяга. Да странный какой-то. Сразу было в нем что-то не то. Оборачивается ко мне: заросший, волоса грязно-русые гривой, борода с проседью – охапкой сена, одет будто в какую шкуру, как в шубу. Сам босой, в руках палка во весь рост, сверху поперек деревяшка привязана – крестиком. И вдруг чистым таким голосом: «Здравствуйте, Евгений Павлович. Замечательное утро». Я иду, голова раскалывается, никого не надо. Так бы мимо и прошел, если б он меня по имени-отчеству не назвал. Ребятишки так только называли. Остановился, с виду – бродяга и старик, только держится прямо и твердо. И глаза… голубые-голубые, молодые, аж горят на заросшем лице.
– Здорово, – мямлю в ответ. А он мне:
– Куда ж в такую рань спешите?
Хотел было сказать, да не знаю как. Соврать не получается. Стою я, значит, и молчу. А он:
– Зря вы торопитесь… Утро-то какое! Хорошо у вас здесь!
Огляделся я по сторонам, не понимаю, о чем говорит. Улица наша как улица, битый асфальт и грязь. Облупленные дома и косые черные столбы.
– Вы, – спрашиваю, – не местный?
– Почему? – удивился он.
– Ну, – говорю, – для нас здесь все привычно и скучно.
– Как же? – удивленно отвечает, – вам скучно, если вы тут живете? Вы же здесь живете, здесь ваш дом, люди!
Я растерялся, вскинул голову, а небо на загляденье – свежее и голубое.
– Не знаю, – говорю. – Привыкли, наверное.
– А здесь что? – сказал он, оглядываясь, и будто не зная, куда попал.
– Как что? Все как всегда… – отвечаю.
– Странно, – говорит, глядя внимательно. И будто как полегчало мне. Чепуху несу и все это бред, но чувствую – голова гудеть перестала, расслабление внутри появилось, и хорошо вроде как.
– Может быть, вы просто не замечаете отличия?
– Чего? – не понимаю никак я.
– Как дни меняются.
Ну, думаю, приехали! Что значит с волосатыми бродягами с похмелья по утрам разговоривать.
– Ладно, – говорю, – пора мне…
