Они долго лежали так, его тяжелое горячее тело было скользким от пота. Потом Люк просто скатился с нее. Эмма искоса взглянула на него. Он лежал на спине, как оглушенный, уставившись в потолок. Затем, словно почувствовав взгляд, скосил в ее сторону глаза и посмотрел довольно настороженно.
Губы Эммы сложились в неторопливую широкую улыбку. Она чувствовала себя восхитительно, необыкновенно счастливой. Именно об этом она тайно мечтала, когда плотски соединялась с мужем. Хотела, чтобы все происходило грубо, резко, потно. Дико и беспощадно. С Люком она испытывала все это… и даже больше.
Взгляд его упал на ее улыбку, и он вроде бы слегка расслабился, голубые глаза заблестели.
– Я собирался спросить, как ты себя чувствуешь, – мягко произнес он. – Но вижу по твоему лицу, что неплохо.
Эмма заулыбалась еще шире, если такое вообще было возможно.
– Очень неплохо, – подтвердила она и повернулась к нему лицом.
Люк обнял ее и прижал к себе.
Его семя все еще стекало с ее живота – липкое напоминание о порочных вещах, какими они только что занимались. Между ног тоже было мокро, липко и немного саднило.
Наверное, хорошие манеры требовали, чтобы она привела себя в порядок и надела ночную рубашку. Но Эмме не хотелось делать ни того, ни другого. Она хотела прижиматься голым, обессиленным телом к Люку, хотела заснуть так, как есть – потной, с его запахом и его семенем на коже, ощущая его прикосновения.
Она подняла глаза на его заросший щетиной подбородок.
– Ты сможешь заснуть?
Люк негромко рассмеялся:
– Возможно.
Они долго молчали. Эмму окутывала тяжелая, томная дремота.
– Люк?
– Мм?
– Это было… потрясающе.
И она уплыла в забытье.
Люк, вздрогнув, проснулся среди ночи. Но на этот раз его разбудил не кошмар. Он не открывал глаз, вспоминая, как в его сне губы Эммы сомкнулись на его члене.
Опять твердом как камень.
Рядом зашевелилась Эмма. Она лежала к нему спиной, и ее восхитительные бедра прикасались к его ноющей плоти. Желание обрушилось на него с дикой свирепостью. Он хотел ее. Хотел оказаться в ней.
Люк погладил ее ягодицы. Она заерзала под его рукой. Господи, она так легко отзывается на его ласки! Даже во сне.
Это потрясало, ошеломляло.
Он осторожно просунул руку ей между ног, сначала нежно, потом надавил чуть сильнее, погладил ее медленно, неторопливо. После соития она все еще была влажная, и с каждым движением его рука становилась все мокрее. Дыхание изменилось, сделалось прерывистым, при каждом выдохе она негромко постанывала и подавалась телом к нему.
