Но она не могла этого сделать, несмотря ни на что. Люк должен понять, что нельзя катиться по этой дорожке.
– Почему тебе снятся о нем кошмары? – негромко спросила она. – Он был с тобой жесток?
– Он давал мне то, что я заслуживал, – ответил Люк, немного помолчав.
– Сомневаюсь.
– Он так говорил. – Люк казался таким одиноким, уязвимым и маленьким. Его голос никогда так не звучал. – Он говорил, меня необходимо наказывать. Говорил, это единственная надежда меня излечить.
– Излечить от чего?
– От моего насквозь порочного нрава.
– И ты ему верил?
– Я был ребенком.
– Ты до сих пор веришь его словам, так?
Люк безрадостно рассмеялся:
– Я никогда не был образцом совершенства.
– Был.
– Ты меня плохо знаешь.
– Ошибаешься. – Эмма прекрасно знала, какая доброта скрывается под маской распутного негодяя, которую он обращал к миру.
– Может быть, – негромко ответил он.
– Старый герцог перенес на тебя гнев, предназначавшийся твоей матери и лорду Стэнли.
Долгое молчание.
– Я никогда об этом не задумывался.
– Но теперь-то подумал?
– Он знал, что я бастард, а значит, насквозь испорчен. И еще он знал, что я второй в очереди на герцогство. Он честно пытался исправить меня на тот недобрый случай, если однажды титул все-таки достанется мне.
Эмму волновала первая часть сказанного.
– Ты бастард, а значит, испорчен? О чем ты говоришь?
– Ради бога, ты прекрасно понимаешь!
– Нет, не понимаю. Объясни, пожалуйста.
– Разве ты не ходила в церковь? Не читала догматы? Всем известно, что бастарды испорчены, потому что наследуют дурную кровь грешных родителей.
– Какая чушь! – вспылила Эмма. – Все дети рождаются невинными!
– Нет, я родился в грехе и стал грехом. В точности, как предсказывал старый герцог.
– Чушь! – повторила Эмма, и голос ее даже дрожал от негодования.
Люк какое-то время молчал, затем сказал:
– Ты очень упрямая женщина.
– Только когда убеждена в своей правоте.
– А ты права, Эм?
– Да. – Она так разозлилась, что перед глазами заплясали красные пятна. Она бы вытащила пистолет и застрелила старого герцога Трента, не будь он уже мертв. Да как он посмел избивать невинного ребенка! Теперь Эмма не сомневалась, что шрамы на спине у Люка оставил именно он.
Люк провел всю свою жизнь в уверенности, что никогда не станет хорошим и не будет спасен. Как человек может пережить такое? Как может стать счастливым человек, верящий в это?
– Он не имел никакого, никакого права это делать, Люк. Ты был ребенком!
– Я никогда не был хорошим ребенком. Никогда никого не слушался. Не мог сидеть спокойно, как братья. Лез в драку. А когда подрос, все стало еще хуже. Я целовал девушек за амбарами. Проигрывал денежное содержание. Братья и сестра меня терпеть не могли.
