Эмма встала из-за стола с ощущением приятной сытости в желудке. Люк тоже поднялся. Она направилась по лестнице вверх, в гостиную, собираясь закончить шитье новой сорочки. Пусть Люк настаивает на покупке платьев, но сорочки она будет шить себе только сама.
Они поднимались наверх, и напряжение нарастало. Две последние ночи Люк уходил, оставляя ее одну, и возвращался только на рассвете, пьяным. Сегодня он тоже уйдет? А что она в этом случае сделает?
У двери в гостиную он ласково повернул ее лицом к себе.
– Эмма, я пойду пройдусь.
Она этого ожидала, но все равно он словно вышиб из нее дух.
Разумеется, он «пройдется». Это уже вошло в привычку, верно?
Она попыталась изобразить улыбку. Попыталась подобрать хотя бы несколько соответствующих случаю слов, но не получилось ни того ни другого, так что она ограничилась сухим кивком.
– Я вернусь поздно. – Он чмокнул Эмму в лоб, повернулся и начал спускаться вниз по лестнице, по которой они только что поднялись.
Она долго стояла там, сжав кулаки, проклиная все на свете, и не знала, то ли упасть на колени и зарыдать, то ли выйти в парадную дверь и больше никогда сюда не возвращаться.
Но она не может его покинуть. Во всяком случае, навсегда. Логика подсказывала, что ей некуда идти и она нуждается в его помощи, чтобы отыскать Мортона. В глубине души Эмма знала, что дело далеко не в этом. Люк стал значить для нее слишком много, он стал ее частью. Она не может уйти, но и смириться тоже не может, а именно это она до сих пор и делала. Ей никогда не нравилось его пьянство и то, что он возвращается так поздно, но она это терпела. Позволяла Люку убегать, потому что… Нет, Эмма не знала точно почему. Потому что ему снятся кошмары. Потому что спина у него в шрамах. Потому что он прошел через что-то ужасное и убедил себя, что не может перенести это, не топя себя в виски или бренди.
Сначала ей казалось, что это вовсе не ее дело и не ее забота. Теперь же все изменилось. Может, и напрасно, но так уж получилось. Теперь их с Люком связывает слишком многое, и по-другому быть уже не может.
Эмма повернулась, вошла в гостиную и позвонила. Пришла Делейни, и остаток вечера они провели, приводя в порядок спальню на третьем этаже.
Рано утром Эмму разбудил грохот в дверь.
– Эмма? Ты там?
Говорил Люк невнятно, но в этом не было ничего удивительного.
– Отправляйся в постель, Люк, – сонно пробормотала Эмма.
– Не могу. Дверь заперта.
– Иди в свою комнату. Заверяю тебя, та дверь не заперта.
