Когда они покинули, продолжающую бурно спорить, компанию, Приезжев сказал, обращаясь к Лавровскому и Малинину:
— Вы не против, что мы решили привлечь к нашему делу Аркадия Аркадьевича? Человек он ловкий, много к кому вхож.
Они не возражали. Совместно обсудили, намеченное на сегодня — редакция "Русских ведомостей", 2-й и 3-й участки Тверской части.
— А ты, Аркаша, чем займешься? — спросил Приезжев Иволгина.
— Для начала загляну в охранное отделение. Мы с Скандраковым ещё с Петербурга в приятельских отношениях. Вдруг, намекнёт от кого донос поступил?
— А о какой версии, ты давеча, в беседке хотел сказать?
Иволгин замялся:
— Речь идет об очень уважаемом человеке. Прежде, чем высказывать подозрения вслух, я обязан кое-что проверить.
— Правильно, Аркадий. И вот, что, господа… В воскресенье долгоруковский приз разыгрывается. Его сиятельство обязательно на бега приедет. Эх, если бы смогли мы доложить ему вразумительно о том, что творится. Сам знаю — времени осталось мало, ведь сегодня среда… Но уж вы постарайтесь! — напутствовал их Приезжев. — Разведаете, что интересного, прошу ко мне на квартиру — хоть днём, хоть ночью…
— Ты, что не весел, Лёша? — спросил Малинин, когда они остались одни.
— Похоже, мы нашли того, кому это выгодно и чьих рук это дело. Американец, Феодосиев, претендент на Большой Московский приз…
— А скандал, зачем ему нужен?
— Как зачем? Прекрасная возможность встать во главе общества — ни в чем не замешан, беговое дело знает…
— Слишком все просто у нас с тобой получается. Как Цезари, какие — пришли, увидели, нашли… А ты знаешь, сколько американцев в Москве?
— В каком смысле?
— А в любом. И по национальности, и по кличкам. По национальности десятка полтора — консул Джон Смит, представители торговых фирм, цирковые недавно приехали. По кличкам — шулер Пашка Американец, "мельницу" на Грачевке держит, сутенёр Оська Американец, он при трактире "Чепуха" промышляет. Есть свой "американец" и в беговом обществе — князь Хилков, железнодорожный делец, он года три назад из СевероАмериканских Соединенных Штатов вернулся. Ладно, пошел я Серёжку Емельянцева опохмелять.
Глава 7. "ЧИСТОСЕРДЕЧНЫЕ" ПРИЗНАНИЯ
Разведать в этот день удалось многое.
Выходя с бегов, Лавровский догнал Павла Чернова, невысокого усатого щёголя, с крупными выразительными чертами лица. Чувствовалось, он чем-то очень сильно расстроен. Понуро опустив голову, шел вслед за конюхом, который вел в поводу, укрытого теплой попоной, крупного, нарядного жеребца — малютинского Летучего.
