- Ха-ха-ха! - громко захохотал Скорняков.- А разве ноне стал бояться властей предержащих?
- Бояться, опричь господа бога, никого не боюсь,- спесиво отвечал Чапурин,- а не люблю, как чужой человек портит беседу. С чего же это ты по-исправничьему с колокольчиком ездишь?
- На стоешных, из приказу приехал,- с важностью погладив бороду, отвечал Михайло Васильич.
Не успели Скорняковы по первой чашке чаю выпить, как новые гости приехали: купец из города, Самсон Михайлыч Дюков, да пожилой человек в черном кафтане с мелкими пуговками и узеньким стоячим воротником,- кафтан, какой обыкновенно носят рогожские, отправляясь к службе в часовню.
- Узнал старого приятеля? - поздоровавшись со всеми бывшими в горнице, спросил Дюков у Патапа Максимыча. Чапурин не узнавал.
- И я не признал бы тебя, Патап Максимыч, коли б не в дому у тебя встретился,- сказал незнакомый гость.- Постарели мы, брат, оба с тобой, ишь и тебя сединой, что инеем, подернуло... Здравствуйте, матушка Аксинья Захаровна!.. Не узнали?.. Да и я бы не узнал... Как последний раз виделись цвела ты, как маков цвет, а теперь, гляди-ка, какая стала!.. Да... Время идет да идет, а годы человека не красят... Не узнаете?..
- Никак не признать,- сказал Патап Максимыч.- Голос будто знакомый, а вспомнить не могу.
- Стуколова Якима помнишь?..- молвил гость.
- Яким Прохорыч!.. Дружище!.. Да неужели это ты?..- вскрикнул Патап Максимыч, обнимаясь и целуясь со Стуколовым.- А мы думали, что тебя и в живых-то давным-давно нет... Откудова?.. Какими судьбами?..
- Яким Прохорыч! - подходя к нему, сказала Аксинья Захаровна.- Сколько лет, сколько зим! И я не чаяла тебя на сем свете. Ах, сватушка, сватушка! Чать не забыл: сродни маленько бывали.
- Бывало так в старые годы, Аксинья Захаровна,- отвечал Стуколов.Считались в сватовстве.
И Заплатин и Скорняков оказались тоже старыми приятелями Стуколова; знал он и Никифора Захарыча, когда тот еще только в годы входил. Дочерей Патапа Максимыча не знал Стуколов. Они родились после того, как покинул он родину. С тех пор больше двадцати пяти годов прошло, и о нем по Заволжью ни слуху, ни духу не было.
Стуколову было лет под шестьдесят. Был высок ростом, сухощав, и с первого взгляда было заметно, что, обладая большой телесной силой, был одарен он неистомною силой воли и необычайною твердостью духа. Худощавое, смуглое лицо его было обрамлено густою черною бородой, с сильной проседью. Раскаленными углями светились черные глаза его, и не всякий мог долго выдерживать пристально устремленный на него взгляд Стуколова. По всему было видно, что человек этот много видал на своем веку, а еще больше испытал треволнений всякого рода.
