- Никак ошалел ты, Максимыч! - воскликнула Аксинья Захаровна.- С ума, что ли, спятил?.. Не молоденький, батько, заигрывать... Прошло наше время!.. Убирайся прочь, непутный!
- Ничего сударыня Аксинья Захаровна,- говорил, смеясь, Патап Максимыч.Это мы так, шутку, значит, шутим. Авось плечо-то у тебя не отломится.
- Нашел время шутки шутить,- продолжала ворчать Аксинья Захаровна.- Точно я молоденькая. Вон дочери выросли. Хоть бы при них-то постыдился на старости лет бесчинничать.
- Чего их стыдиться-то? - молвил Патап Максимыч.- Обожди маленько, и с ними мужья станут заигрывать еще не по-нашему. Подь-ка сюда, Настасья!
- Что, тятенька? - сказала Настя, подойдя к отцу.
- Станешь серчать, коли муж заигрывать станет? А? - спросил у нее Патап Максимыч.
- Не будет у меня мужа,- сдержанно и сухо ответила Настя, перебирая конец передника.
- Ан вот не угадала,- весело сказал ей Патап Максимыч.- У меня женишок припасен. Любо-дорого посмотреть!.. Вон на материных именинах увидишь... первый сорт. Просим, Настасья Патаповна, любить его да жаловать.
- Не пойду за него,- сквозь зубы проговорила Настя. Краска на щеках у ней выступила.
- Знамо, не сама пойдешь,- спокойно отвечал Патап Максимыч.- Отец с матерью вживе,- выдадут. Не век же тебе в девках сидеть... Вам с Паранькой не хлеб-соль родительскую отрабатывать,- засиживаться нечего. Эка, подумаешь, девичье-то дело какое,- прибавил он, обращаясь к жене и к матери Манефе,- у самой только и на уме, как бы замуж, а на речах: "не хочу" да "не пойду".
- Не приставай к Настасье, Максимыч,- вступилась Аксинья Захаровна.- И без того девке плохо можется. Погляди-ка на нее хорошенько, ишь какая стала, совсем извелась в эти дни. Без малого неделя бродит как очумелая. От еды откинуло, невеселая такая.
- Кровь в девке ходит, и вся недолга,- заметил Патап Максимыч,- увидит жениха, хворь как рукой снимет.
- Да полно ж тебе, Максимыч, мучить ее понапрасну,- сказала Аксинья Захаровна.- Ты вот послушай-ка, что я скажу тебе, только не серчай, коли молвится слово не по тебе. Ты всему голова, твоя воля, делай как разумеешь, а по моему глупому разуменью, деньги-то, что на столы изойдут, нищей бы братии раздать, ну хоть ради Настина здоровья да счастья. Доходна до бога молитва нищего, Максимыч. Сам ты лучше меня знаешь.
- Разве заказано тебе оделять нищую братию? Нищие нищими, столы столами,сказал Патап Максимыч.- Слава богу, у нас с тобой достатков на это хватит. Подавай за Настю, пожалуй, чтоб господь послал ей хорошего мужа.
