Подумав обо всём этом, Алексей улыбнулся приятной, открытой улыбкой.
-- Позвольте, я вам всё расскажу, -- начал он. -- Всё, что я говорил вам до сих пор, было не совсем правдой.
С лица капитана сошла маска злой угрюмости. Алексею показалось, что тот даже привстал из-за стола на какой-то миг; его лицо слегка вытянулось, а вечное перо, похожее на карандаш, нервно задрожала в руке. Однако спустя мгновение лицо капитана вновь стало сосредоточенно-серьёзным. Он машинально потянулся за листом для нового протокола, и по его косому взгляду на часы становилось вполне ясно: выявление истины заботит капитана куда меньше, нежели обязанность заводить и заполнять новый протокол.
-- Правда -- это хорошо, -- ответил капитан, поморщившись. -- Только ты, когда будешь говорить, не забывай об ответственности за дачу ложных показаний. Мы такого не прощаем.
"Это нормально, что не прощают. Только вот вдруг они не поверят тому, что я им сейчас расскажу?" -- подумал Алексей и спросил:
-- А если вы мне вдруг не поверите, то чем я рискую?
-- Чем, чем... Свободой, братец, вот чем ты рискуешь. Да и здоровьем, смотря какой следователь тебе попадется. У нас в райотделе следак сейчас на больничном, поэтому предварительное дознание, как участковый, я веду сам. Меня ты можешь не бояться, я человек нормальный. А вот про других -- так не скажу.
-- А что может быть у других?
-- Ну... как тебе сказать? Могут поколотить слегка. А могут -- и не слегка. В райотделе в Великих Луках следователи, например, резали репчатый лук и втирали подозреваемому в глаза. А в другом дальнем отделении мили... полицейские изнасиловали трезвенника.
-- Как так изнасиловали?
-- Очень просто, -- зевая, отвечал капитан. -- Воткнули в рот кусок шланга, насадили воронку и стали лить туда водку. И уши ему для смеха зажали. Он сперва отключился, а потом проснулся и всё рассказал.
-- А зачем было зажимать уши?
-- Сам не знаю. В протоколе допроса так было написано! -- капитан сердито взглянул на Алексея. -- Трезвенник, очухавшись, настрочил жалобу, и этих двоих полицейских арестовали. Так вот вместе и сидели потом. А всё -- из-за нежелания сразу выкладывать правду. Понимаешь -- сам сел, и людей подвёл!
Надо признаться, что Алексея не сильно удивили истории про репчатый лук и про изнасилование водкой. Он догадывался, что в арсенале НКВД должны были иметься и более жёсткие методы воздействия, без которых невозможно работать с изменниками Родины и врагами. Да и кто ведает, что за фрукты попались знакомцам капитана! Применительно к нормальным, честным людям подобное, разумеется, исключено. Достаточно взять случай его и этого вот капитана: капитан видит, что перед ним находится нормальный человек, и разговор поэтому ведётся спокойный и вполне дружелюбный.
