Террор превращается в разнузданную кровавую бойню, которая на первых порах возбуждает {64} возмущенiе даже в коммунистических рядах. С первым протестом еще по дeлу капитана Щаснаго выступил небезызвeстный матрос Дыбенко, помeстившiй в газетe "Анархiя" слeдующее достаточно характерное письмо от 30-го iюля: "Неужели нeт ни одного честнаго большевика, который публично заявил протест против возстановленiя смертной казни? Жалкiе трусы! Они боятся открыто подать свой голос -- голос протеста. Но если есть хоть один еще честный соцiалист, он обязан заявить протест перед мiровым пролетарiатом... мы не повинны в этом позорном актe возстановленiя смертной казни и в знак протеста выходим из рядов правительственных партiй. Пусть правительственные коммунисты послe нашего заявленiя-протеста ведут нас, тeх, кто боролся и борется против смертной казни, на эшафот, пусть будут и нашими гильотинщиками и палачами". Справедливость требует сказать, что Дыбенко вскорe же отказался от этих "сентиментальностей", по выраженiю Луначарскаго, а через три года принимал самое дeятельное участiе в разстрeлах в 1921 г. матросов при подавленiи возстанiя в Кронштадтe: "Миндальничать с этими мерзавцами не приходится",17 и в первый же день было разстрeлено 300. Раздались позже и другiе голоса. Они также умолкли. А творцы террора начали давать теоретическое обоснованiе тому, что не поддается моральному оправданiю...
Извeстный большевик Рязанов, единственный, выступившiй против введенiя института смертной казни формально в новый уголовный кодекс, разработанный совeтской юриспруденцiей в 1922 г., в ленинскiе дни прieзжал в Бутырскую тюрьму и разсказывал соцiалистам, что "вожди" пролетарiата с трудом удерживают рабочих, рвущихся к тюрьмe послe покушенiя на Ленина, чтобы отомстить и расправиться с "соцiалистами-предателями". Я слышал то же при допросe в сентябрe от самого Дзержинскаго и от многих {65} других. Любители и знатоки внeшних инсценировок пытались создать такое впечатлeнiе, печатая заявленiя разных групп с требованiем террора. Но эта обычная инсценировка никого обмануть не может, ибо это только своего рода агитацiонные прiемы, та демагогiя, на которой возрасла и долго держалась большевицкая власть. По дирижерской палочкe принимаются эти фальсифицированныя, но запоздалыя однако постановленiя -- запоздалыя, потому что "красный террор" объявлен, всe лозунги даны на митингах18, в газетах, плакатах и резолюцiях и их остается лишь просто повторять на мeстах. Слишком уже общи и привычны лозунги, под которыми происходит расправа: "Смерть капиталистам", "смерть буржуазiи". На похоронах Урицкаго уже болeе конкретные лозунги, болeе соотвeтствующiе моменту: "За каждаго вождя тысячи ваших голов", "пуля в грудь всякому, кто враг рабочаго класса", "смерть наемникам англо-французскаго капитала". Действительно кровью отзывается каждый лист тогдашней большевицкой газеты. Напр., по поводу убiйства Урицкаго петербургская "Красная Газета" пишет 31-го августа: "За смерть нашего борца должны поплатиться тысячи врагов. Довольно миндальничать... Зададим кровавый урок буржуазiи... К террору живых... смерть буржуазiи -- пусть станет лозунгом дня". Та же "Красная Газета" писала по поводу покушенiя на Ленина 1-го сентября: "Сотнями будем мы убивать врагов. Пусть будут это тысячи, пусть они захлебнутся в собственной крови. За кровь Ленина и Урицкаго пусть прольются потоки крови -- больше крови, столько, сколько возможно".19 "Пролетарiат отвeтит на пораненiе Ленина так, -- писали "Извeстiя", -- что вся буржуазiя содрогнется от ужаса". Никто {66} иной, как сам Радек, пожалуй, лучшiй совeтскiй публицист, утверждал в "Извeстiях" в спецiальной статьe, посвященной красному террору (No. 190), что красный террор, вызванный бeлым террором, стоит на очереди дня: "Уничтоженiе отдeльных лиц из буржуазiи, поскольку они не принимают непосредственно участiя в бeлогвардейском движенiи, имeет только значенiе средства устрашенiя в момент непосредственной схватки, в отвeт на покушенiя. Понятно, за всякаго совeтскаго работника, за всякаго вождя рабочей революцiи, который падет от руки агента контр-революцiи, послeдняя расплатится десятками голов". Если мы вспомним крылатую фразу Ленина: пусть 90% русскаго народа погибнет, лишь бы 10% дожили до мiровой революцiи, -- то поймем в каких формах рисовало воображенiе коммунистов эту "красную месть": "гимн рабочаго класса отнынe будет гимн ненависти и мести" -- писала "Правда".
