Я видел, даже по бесстрастному лицу Гумберга, что это недалеко от истины.
– Все, что я знаю, – это что Военно-революционный комитет, включая Троцкого, работал день и ночь, чтобы все организовать к сегодняшнему дню, – упрямо заявил Джон.
– Если хотите знать – дворец должен быть захвачен сегодня, если наши друзья-матросы прибудут сюда вовремя, – теперь уже спокойно произнес Гумберг.
* * *
Конечно, Гумберг оказался прав. Пять кораблей задерживались. Н. Подвойский, который вместе с Владимиром Александровичем Антоновым-Овсеенко и Чудновским был ответственным за операцию, пообещал, что Зимний дворец падет к полудню. Однако в полдень кронштадтцы еще не прибыли. И даже когда стало известно, что Керенский около 7 утра покинул дворец и казаки, присланные с фронта, могут прибыть сюда, планы остались неизменными. По плану дворец должен быть окружен гигантским овалом из солдат, красногвардейцев и матросов. «Аврора» и Петропавловская крепость, готовая выстрелить из своих пушек, если приказ о сдаче не последует, а также другие корабли, вызванные из Кронштадта, займут позиции со стороны реки. Революционные подразделения полков и красногвардейцы – по обоим флангам обороны в оставшейся части овала, чтобы не допустить удара с тыла юнкерами и казаками, которых пообещал Керенскому Духонин.
Некоторое время большевикам было неизвестно, что Зимний дворец все еще в контакте со Ставкой в Могилеве и со штабом Северного фронта во Пскове, поскольку эти телефонные линии не проходили через основной телефонный узел. В то время, когда Троцкий говорил Петроградскому Совету, что падение дворца будет делом нескольких минут, он опирался в своих оценках на тот факт, что под давлением со стороны Военно-революционного комитета (в частности, Ленина) захват дворца назначен на три часа утра, и неудачи не должно было быть. Когда наступило 4 утра, захвата все еще не было, но вместо этого стали приходить вести о том, что войска вокруг дворца усилились и ожидаются новые поступления, Подвойский, стиснув зубы, сказал, что «любой ценой» дворец будет взят к шести утра. Но обо всем этом мы узнали позже.
Матросы появились не раньше семи утра; так нам и сказал Гумберг. И все же открытие съезда было отложено, потому что Ленин планировал к моменту открытия взять весь город в руки Военно-революционного комитета.
Рид все еще кипятился.
– Мы говорили о том, что это за задержка, – сказал он. Его глаза, часто вспыхивавшие воинственными огоньками в присутствии Гумберга, теперь мрачно светились. – Но если Ленин и вправду завоевал комитет, то для чего сейчас все это затевать?
