Я хотел сказать, что, может быть, это вообще не он, не наш исполнитель, но тут же вспомнил, что об этом ни в коем случае нельзя проговориться… Что я вижу его впервые, так же, как она, Штефан ведь ей сказал, что у нас «софтвеа-фирма», не очень крупная, но только не «Ein-Mann-Unternehmen»…
Слава богу, это действительно оказался Матиас Галински. Удостоверившись в этом, я взял его под руку и подтолкнул в сторону столика госпожи Воронофф.
И вот наконец мы были в полном составе: заказчик, исполнитель, посредник.
Матиас оказался вполне типичным представителем своей профессии: очки, умные полутёмные глаза, белая рубашка. Я бы не назвал его дужем, что-то в нём было всё-таки живое, может быть, как раз эта тоска во взоре, из-за которой госпожа Воронофф прямо с порога обозвала его нердом… Причина этой тоски могла быть связана с его неудачами в карьере — несмотря на то, что за программистами в наше время охотятся бесчисленные хэдхантеры, и все они вроде бы wanted, программисты, этот каким-то образом умудрился уже полгода быть безработным… При этом характеристика с его предыдущего места была безупречной, а Штефан ещё и позвонил туда и выслушал кучу похвал…
Зачем Галински оттуда ушёл? Его сманили огромной зарплатой.
Однако фирма, в которую он перешёл, вскоре лопнула, и он стал искать себе место с не меньшей, чем на последнем месте, зарплатой — это у них такой, что ли, кодекс самоуважения… Такого он больше не смог найти, несколько понизил ставки, но и после этого пока что ничего не нашёл…
Впрочем, вовсе не это могло быть причиной тоски, которая прочитывалась теперь в его глазах… Которая, в свою очередь, могла быть причиной того, что его так долго не берут на постоянную работу…
Такие заколдованные круги — распространённый аттракцион в луна-парке, в котором все мы бродим, никто не застрахован, к тому же, у этого Галински могут быть проблемы со здоровьем, или с подругой, или с её отсутствием… — всё это пронеслось у меня в голове…
Мне слегка нравилась моя новая роль — без пяти минут «охотника за головами»…
Я вспомнил таксиста, который вывез меня из «зоны», и сказал себе: «Вот она — сцена баварской охоты… Ах, если бы я умел это… Взял бы и прямо написал — с натуры».
При этом, я ведь уже писал записки, так что мысль была не такой уж и фантастической…
Но я сейчас не жалею, что пишу не красками, а чёрт знает чем… В результате чего буковки выпрыгивают на экран…
С одной стороны, краски для изображения этакой сцены были бы более чем уместны, но с другой: как бы я поступил со словами, которые произносились участниками комедии?
