Но тут же встряхнулась – нет, не увидят они моих девичьих слез!
Тем временем несколько девушек принесли большую деревянную бадью и стали наполнять ее водой.
«Топить будут», – решила я.
Ко мне подошли и стали стаскивать одежду. «Голую топить будут. Как низко!» – возмутилась я и предприняла еще одну попытку отбиться или погибнуть с честью! Но куда мне справиться с толпой озверевших молодиц, которые всю жизнь прожили на свежем воздухе и питались здоровой пищей! Меня раздели догола и толкнули в бадью. И начали усиленно отмывать.
«О, не такие уж они плохие, – с некоторым уважением подумала я, – Хотят чистую казнить».
Мыли долго, солнце уже успело подняться над деревьями. Наконец, вытащили из бадьи, растерли мягким полотенцем и высушили, насколько возможно, длинные густые волосы. Затем надели на меня белье и стали натягивать длинное зеленое платье, расшитое золотыми листьями.
«Хотят казнить чистую и красивую», – заключила я.
Долго-долго расчесывали волосы, сбрызгивая чем-то непонятным, но в конце процедуры обычно непослушные, торчащие в разные стороны космы стали гладкими как шелк, ярко переливались медью в лучах солнца и лежали аккуратно – волосинка к волосинке.
«Ого! – восхитилась я. – Как стараются ради смертницы!».
Наконец девицы надели мне на голову венец из веточек и цветочков, и не успела я опомниться, как уже стояла в центре селения, где красовались накрытые столы, и чуть поодаль высился постамент.
«Сначала казнят, а потом пировать начнут, – решила я, – Конечно, не часто ведь у них такое зрелище бывает».
На площади еще никого не было, да и девицы почти все ушли, остались только шестеро для охраны преступницы.
Вдруг на корне ближайшего гигантского дерева, который перекидывался через крышу одного из домов, я заметила…
Красно-синий бумеранг, несмотря на такое плачевное положение, я еле удержалась, чтобы не расхохотаться. На корне дерева, согнувшись в три погибели, сидела великанша Сухва. Объемное тело стягивали черные одежды, лицо закрывала черная маска, седые волосы собраны на затылке в хвост, а в руке она держала вырезанную из дерева катану. И эта ниндзя глянула на меня и приложила к губам указательный палец левой руки. Молчи, мол, а то заметят. Я зажала рот рукой и кивнула.
Сухва с грацией гиппопотама спланировала на землю сзади одной из охранниц. Та сразу упала, сраженная колебаниями земли под ногами. Бабка черным танком метнулась к оставшимся, и три из них сразу бухнулись в обморок от такого невиданного, выходящего за грань воображения зрелища. Две другие посмотрели на замаскированную Сухву и бросились бежать.
