Тогда улеглась на оказавшийся теплым пол и стала предаваться невеселым раздумьям. Наверно, эти люди догадались, что я вовсе не собираюсь выходить замуж за зануду Нерила и намереваюсь сбежать. Эх, нужно быть осторожнее в словах! А хотя что я такого сказала? «Как добраться до Предела, Сухва?» Но, видимо, они тут все очень умненькие… И сразу смекнули, что неспроста спрашиваю.
Сразу представилась сцена:
Нерил, с алмазной короной на темноволосой голове, царственно восседает на троне из целого слитка чистого золота, украшенного рубинами и изумрудами размером со страусиное яйцо.
– О, Владыка! – обращается к нему молодой мужчина, опустившись на одно колено и склонив голову пред государем.
– Да, мой верный шпион, говори! – благосклонно кивает Нерил, и корона на голове слегка покачивается.
– Мой Повелитель, – мужчина так и не поднимает головы, – это касается вашей невесты, за которой вы меня приставили следить.
– Да, говори скорее! – Лицо царственной особы озарилось светом неземной любви.
– Владыка… Ваша невеста решила сбежать от вас.
Нерил какое-то время сидит не двигаясь, ошарашенный этим известием, а потом резко вскакивает, корона падает и, оцарапав зубцами трон, катится под ноги шпиону.
– Как?! – задыхаясь, шепчет государь, а потом орет во все горло: – Схватить мерзавку! В темницу ее! Казнь на рассвете!
Я зарыдала в голос от такой несправедливости. Как же жалко себя, Боги! Значит, казнят меня на рассвете. Нужно поспать, чтобы выглядеть отлично! Смерть нужно принять гордо, во всем блеске своей неземной красоты! Мешки под глазами труп не красят. Хотя труп вообще мало что красит. Придя к такому неутешительному выводу, организм решил задействовать скрытые резервы, и слезы полились с новым энтузиазмом.
Проснулась от скрипа открывающейся двери. На улице все еще было темно, и я различила лишь смутный многорукий силуэт. Вот и мой палач. Или даже несколько палачей.
Поддавшись мимолетному порыву, вскочила и, гневно потрясая кулаками, закричала:
– Будьте вы прокляты, псы инквизиции! Вы можете терзать тело, но дух мой вам не сломить!
Не знаю, прониклись они речью или нет. Меня опять схватили и потащили. В этот раз я хранила гордое молчание.
Поставили на землю недалеко от селения. Уже вполне рассвело для того, чтобы я смогла разглядеть мучителей – все они были молодыми девушками, все злобно ухмылялись, предвкушая мою скорую мучительную смерть.
– Как жестоко! – сказала я и опять всхлипнула от жалости к себе.
