26 декабря
Всю ночь у Л.Н. был жар. Он так вскрикивал, стонал и возился, что я ни одного часа не могла спать. Дуняшка говорит: «Ведь они очень уж нежны, не то что вы». Действительно, трудно встретить более нетерпеливого и эгоистичного больного. А главное – упрямого. Вчера ревень не принял, сегодня принял в 11 часов. Теперь хинин от его лихорадки на полный желудок принимать нельзя, и вот опять на сутки затянется – и все из упрямства, нежелания послушаться меня и вовремя принять слабительное. Ох, как надоело, как скучно и трудно поднимать всю энергию, чтоб опять убеждать, настаивать, сердиться, все с той же целью – спасти его же и помочь ему же, брюзжащему, сердящемуся, упрямому человеку, которому отдаешь всю свою жизнь, убивая в себе все личное – хотя бы простые потребности спокойствия, досуга для чтения, для музыки, не говоря уже о том, что я никогда нигде не была, ни за границей, ни по России.
Пришел какой-то тульский мастеровой, принес удивительною картину крестьянина-иконописца. Картина аршина в полтора, карандашом, изображает сидящего в середине Льва Николаевича; налево школа, дети, за ним ангел, выше – Христос на облаках, ангелы, и дальше еще мудрецы: Сократ, Конфуций, Будда и пр. Направо церковь, и перед ней виселица с повешенными. На первом плане архиереи, священники, камертер, тут же дальше на заднем плане военные пешком и верхом. Типы разных народностей, читающих книги, на самом первом плане почему-то турок в чалме читает большую книгу. Л.Н. непохож лицом, но похож общим типом. Сидит, поджав ногу.
Тяжелые рассказы о яснополянских мужиках: брат обокрал брата, вдова убила незаконного своего ребенка, отец просовал в тесную щель клети своего малолетнего сына и велел ему красть и подавать себе вещи; в нашей библиотеке разбили рамы и ребята таскали книги. Все досадно, все больно. О, власть тьмы!
Слегка морозит. Тихо, спокойно, если б не люди и их пороки. Как я стала любить тишину, тихих людей, тихие отношения с ними!
Читаю чудесную книгу о буддизме под заглавием «The soul of a people». Какие прекрасные истины и простые встречаются в буддизме. Их как будто и сам знаешь, но напоминание о них, лаконизм в выражении – все это восхищает душу.
Я только что писала, что люблю тишину, и вспомнила подчеркнутые в этой книге слова: «…the greatest good for your heart is to learn that beyond all this turmoil and fret is the great Peaсe»[7].
Письмо от Сережи, прекрасно описывающее отъезд духоборов из Батума с Суллержицким. 2000 человек уехали, и Сережа теперь тоже отъехал (была телеграмма) с 2000 духоборами, все в Канаду. Страшно мне за Сережу, но хорошо его дело, – красиво, достойно, интересно. Какое безумное это дело правительства – выпустить такое прекрасное население с окраин России! И прекрасный, нравственно воспитанный народ, без ругани, без преступлений. Отъезд их имел характер чего-то страшного и торжественного, как пишет Сережа. Запели гимны, пароход отчалил – и что ожидает это семитысячное население, поехавшее на двадцатипятисуточный переезд в неизвестные места, без языка, без лишних денег… Удивительная стойкость. Но вера ли это, в смысле религии?
