А еще Энди чувствовала, что ее разум перестал нормально работать. В последние мгновения просветления она поняла, что это безумие. Долгие годы она находилась снаружи – теперь же оказалась внутри.
Однажды ей приснился сон – или это было видение: несколько мужчин, настроенных дружелюбно, но куда-то спешивших, в халатах техников или ученых, засунули ее в стальной цилиндр размером с телефонную будку. Когда она оказалась внутри, на верхнюю часть цилиндра опустился стальной купол, чтобы его запечатать. Один из техников, умный, спокойный, светловолосый человек в очках и с легким немецким акцентом, сказал: «Вам нужно перенести жару. Если вам это удастся, все будет в порядке…»
«Нечто вроде защитного сна», – подумала Энди в один из моментов просветления. Блондина она видела в рекламе «Мерседеса» или «БМВ». Но мужчина не имел значения – главное заключалось в цилиндре: никто и ничто не могло добраться до нее, пока она находилась внутри.
Прошло много времени с тех пор, как Энди замкнулась в себе – она теряла сознание и снова выплывала на поверхность. Наконец ухватилась за луч здравого смысла, последовала за ним и села. Грейс сидела на бетонном полу и смотрела в монитор компьютера. Экран оставался пустым.
– Грейс, ты в порядке?
Энди говорила шепотом. Дочь рефлекторно посмотрела на потолок, словно шепот доносился сверху, от Бога. Потом оглянулась через плечо на Энди.
– Мам?
– Да. – Энди повернулась и села поудобнее.
– Мама, ты…
– Мне лучше, – сказала Манетт, но ее снова начало трясти.
Грейс подползла к ней. Ее стройная дочь выглядела сейчас совсем худенькой, точно голодная лисица холодной зимой.
– Господи, мама, ты долго спорила с папой…
– Джон Мэйл меня избил; он меня изнасиловал, – сказала она.
Она просто рассказала о том, что произошло. Грейс должна была знать, что случилось, чтобы ей помочь.
– Я знаю. – Дочь отвернулась, и по ее щекам потекли слезы. – Но теперь тебе лучше?
– Да, кажется. – Энди привстала на колени и поднялась с матраса, цепляясь одной рукой за стену.
Ноги ее не держали, они стали ватными и слабыми; потом Манетт снова почувствовала, как началось кровотечение. Она поправила юбку и блузку. Он забрал ее лифчик: этого Энди не забыла. Теперь она вспомнила, как все происходило.
Она повернулась спиной к дочери, приподняла юбку и спустила трусики: всего лишь пятнышко крови. Серьезных повреждений нет.
– Ты в порядке? – прошептала Грейс.
– Думаю, да.
– Что мы будем делать? – спросила Грейс. – И что с Женевьевой?
