– Ну, у нас здесь есть «Пайонир пресс» и разные выпуски «Стар трибюн», можешь сам посмотреть; но я так не думаю. Я читал все статьи.
– Телевидение или радио?
Лестер пожал плечами.
– Понятия не имею. Может быть. Они знают тебя в лицо – и твою машину. Вокруг школы в тот день было полно репортеров. Возможно, кто-то взял интервью у Манетта или Данна, и они упомянули о тебе. Или тот тип вчера по радио…
– М-м-м. – Лукас подумал о парне, которого видел в магазине Маркуса Паломы. Уж очень быстро он ушел, да и внешне напоминал похитителя.
– Ты хочешь, чтобы я проверил этих нефинеев? – спросил Грив.
Лукас повернулся к нему и кивнул. Грив был настоящим книжным червем.
– Да. Поспрашивай у людей, и, если кто-нибудь знает ответ, зайди в пару магазинов с играми, может быть, это новый персонаж или группа. Потом проверь цикл Толкиена «Властелин колец» и все такое. В городе есть пара магазинов научной фантастики, позвони туда и поговори с продавцами; возможно, кто-то слышал название книжной серии… или фэнтезийного сериала.
– Похоже, парень из умников, – заметил Лестер.
– Да, – кивнул Лукас. – И ему очень хочется это доказать. Он продержится пять дней или неделю – и я очень надеюсь, что хоть кто-нибудь останется в живых, когда мы до него доберемся.
Изнасилование что-то изменило в Энди, причинило ей серьезный урон.
Когда Мэйл закончил, она была охвачена паникой, испытывала боль, но в целом оставалась в полном сознании. Когда Мэйл забирал Женевьеву, она спорила с ним, умоляла.
А через час отдалась течению.
Энди лежала на матрасе с закрытыми глазами, перестала разговаривать с Грейс. Она отчаянно дрожала, пытаясь сжаться в комок, не контролировала мир вокруг – потеряла счет времени, не обращала внимания на звуки и на дочь.
Грейс подходила несколько раз, предлагала выпить клубничного лимонада, пыталась заставить поесть, сняла с себя пальто и отдала матери. Оно очень пригодилось: Энди спряталась под ним от света голой электрической лампочки, биотуалета и серых стен. Так она могла представить, что находится дома и спит…
Ей казалось, что она несколько раз просыпалась и разговаривала с Женевьевой, Грейс, а однажды с Джорджем. Иногда она чувствовала, что ее разум уносился куда-то вверх, словно облачко: она смотрела на свое тело, распростертое на матрасе, и удивлялась: почему?
Но иногда все вокруг становилось удивительно четким, она открывала глаза и смотрела на свои колени, прижатые к подбородку, и считала, что поступает очень умно, продолжая оставаться под пальто.
