Знание-сила, 1999 № 09-10 (867,868) | страница 37

Таких мифологических систем у нас…

Мифы сегодня оборачиваются не только идеологемами, наполняют собой не только политику, литературу, всевозможные искусства и даже – страшно сказать – науку. Они то и дело выскакивают из наших каждодневных привычек в самой что ни на есть традиционной форме современного ритуала, причудливым образом переплетаясь с привычками обращения с наиновейшей бытовой техникой.

Говорят, с мифами и обломками мифов сделать ничего нельзя. Их нельзя победить; их можно только постараться узнавать в лицо, а то они приноровились выдавать себя за нечто совсем иное, 1 настаивая на рациональной или даже научной своей родословной. Наша эпоха отличается от предыдущей, гордой своим происхождением непосредственно от Просвещения, не большей и не меньшей мифологичностью, но только лишь ее признанием в себе, в мышлении, в культуре.

Ольга Балла

НАВЕРХУ ПОМЕЩЕНА ФОТОГРАФИЯ МАСКИ ДЕМОНА (IV ВЕК ДО Н.Э.), НАПОМИНАЮЩАЯ ТЕАТРАЛЬНЫЕ МАСКИ СПАРТЫ ТОГО ЖЕ ПЕРИОДА. ТАКИЕ МАСКИ УКРЕПЛЯЛИСЬ У ВХОДА В ХРАМ ИЛИ НА УРНЕ С ПРАХОМ, ПО-ВИДИМОМУ, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ отгонять ЗЛЫХ ДУХОВ. ФОТО ЛЮКА ЖУБЕРА

Одна из самых характерных черт уходящего столетия – возвращение мифа: того самого отношения к миру, с которым не раз в европейской истории думали покончить навсевда.

Примерно со второй половины прошлого века черты мифического переживания реальности стали вдруг обнаруживаться там, где, после столетий новоевропейского «расколдовывания» мира, их, казалось бы, вовсе уже не должно было бы остаться: в политике, в искусстве, в повседневном сознании (не исключая и сознание образованных людей!), даже в науке. Само слово стало притягательным, а уж это что-нибудь да значит: стали говорить о мифах национальных и политических, художественных и биографических, мифах о летающих тарелках…

Отношения с мифом принадлежат к числу стержневых проблем европейской истории. Его разрушение не разумелось само собой и было отнюдь не повсеместным. Более того, оно – скорее исключение и произошло в истории единственный раз: в европейской традиции, у истоков которой стояли рационалисты Древней Греции.

Покуда человек живет в мифе и совпадает с ним, нет речи о его, мифа, понимании, поскольку в нем нет и нужды: человек понимает не миф, а все – через него. Миф тогда – не видимый предмет, а очки, через которые смотрят. Но, с другой стороны, человек тогда лучше всего и понимает миф, когда в нем живет.

У греков мир из-под мифа стал впервые выбиваться. Это началось как внимательный анализ мифа, классификация, приведение в разумный порядок его форм, а привело в конце концов к тому, что во всех европейских (заметим, именно в европейских!) языках слово «миф», означавшее вначале самое что ни на есть истинное сказание о сакрально значимых первособытиях, стало синонимом «вымысла» и «неправды». То есть значение слова сменилось как раз на противоположное.