Разные поэтические «языки» как бы снова обособились друг от друга. Легкие мазки «Слепого», где за странной репликой незрячего по поводу оброненной фотографии и странной способностью глухого услышать эту реплику скрыт метафорический план — могущество человеческого интеллекта, его способность к коммуникабельности вопреки злым шуткам природы. Веселый задор «Шекспира», где «безнравственность» мальчишки, ретиво меняющего подружек, становится подозрительной только с того момента, как он принял участие в газетной дискуссии («Уж не коммунист ли вы?» — раздается испуганный вопрос). Романтическая дымка женственности, окутывающая «Весеннюю незнакомку». Детективный сюжет в «Играть — не убивать». Парадоксы эмансипации в «Магазине для будущих мамаш»… Такова палитра Арагона-новеллиста 60-х годов. Кажется, что, научившись «входить в роль», менять одежды и состояние души, вживаясь в образы разных героев, Арагон легко и свободно, играючи создал несколько рассказов в стиле молодежной прозы; он присутствует здесь сразу в двух лицах: как юный автор, ровесник этих «джинсовых» ребят, которым нипочем запреты и приличия, которые и говорят-то на таком арго, что взрослый теряется; и как мудро улыбающийся старейшина литературного цеха, мягко пародирующий одно из увлечений «новой волны» современного рассказа.
Арагон, чей талант так ярко проявился в самых разных жанрах и манерах, по праву завоевал имя мастера современной прозы. Талантливый поэт и романист, новеллист и эссеист, неутомимый борец за мир, художник, твердо убежденный в весомости писательского слова, ушел из жизни на восемьдесят пятом году, будучи лауреатом международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», кавалером орденов Октябрьской Революции и Дружбы народов. На одной из книг, подаренных советским друзьям, Арагон оставил посвящение: «Для Вас я больше не иностранец, так же как Вы… давно уже не чужие для меня».
Впрочем, каждый истинный мастер слова входит в конце концов в «чужую» культуру совсем не как иностранец. Он участвует в ее трансформации, добавляя новые оттенки, акцентируя те вопросы, сомнения, которые вскормлены общими тревогами о современном мире, неистребимым желанием изменить его к лучшему.
Вспоминаются ответы Арагона на традиционную анкету:
— Что вы больше всего цените в мужчине?
— Верность.
— Каким вы хотели бы быть?
— Достаточно сильным, чтобы изменить мир.
Верность себе — опора арагоновской радуги, исток цельности его творчества. Надежда изменить мир — доминанта самых поэтических, пронзительно искренних страниц его книг.
