Ведьма | страница 6
Ярость, слепая, белая ярость полыхнула в сердце девочки, как береста в костре, порождая невыносимое в своей пугающей сладости желание бить, топтать, крушить, ломать, она стиснула кулаки…
И поняла, что у нее нет пальцев.
Вскрикнула в ужасе — но изо рта ее вырвалось утробное мычание.
— Ступай, ступай!..
Знакомый голос, новый удар… Ануш в панике закрутила головой и неожиданно увидела часть себя — и старшего сына кузнеца рядом.
Страх, ожесточение и растерянность не позволили ей сразу понять, что необычного в том, что она видит, а когда поняла, то выдохнула почти с облегчением.
Оказывается, это всего лишь сон!
Потому что только во сне могла она смотреть сверху на мальчика, что был выше ее на голову — и только во сне она могла ходить на четвереньках как на двух ногах, а вместо рук иметь коровьи копыта!
— Ну, двигай, дохлая! — мальчишка, старательно, но безуспешно имитируя грубый голос мужчины, снова хлестнул ее прутом, заставляя вздрогнуть от боли.
— Где коровьи копыта, Ануш, там и… — прошептал далекий старческий голос, о котором она успела позабыть, и новая, удивительная и забавная мысль сама собой сформировалась в ее мозгу.
Девочка повернулась к вызывающе прищурившемуся мальчишке — «как тогда!» — мстительно напомнил голос — наклонила голову и сделала первый шаг вперед…
Проснулась Ануш в темноте: светильник давно погас, наполнив тесное помещение удушливой гарью.
Девочка поднялась с пола, растерянно моргая, и тут же схватилась за голову: казалось, еще одно движение — и она рассыплется на куски. Даже думать было больно, словно при каждой мысли кто-то старательный и злобный возил по макушке пилой. Но трем расплывчатым воспоминаниям, слившимся почему-то в одно, причудливое и тревожное, удалось пробиться даже через тупо пульсирующую жирную боль: про драку с соседскими детьми, про найденное украшение и про сон.
Страдальчески морщась от первой в жизни головной боли, она выскользнула в сени, прижалась виском к прохладным доскам и замерла.
О чем можно рассказать матери, а о чем умолчать?..
«Про драку, если на лице ничего не осталось, не скажу… Про украшение… Если сказать — отберет… Не скажу…»
У нее никогда в жизни не было секретов от мамы, а тут сразу целая куча — было от чего прийти в замешательство. И тут Ануш вспомнила про нелепый сон и с облегчением решила, что про него-то рассказать можно. Пусть посмеется: человек превратился в корову! А пока на улице не стемнело совсем, надо сбегать к бочке посмотреть на себя — видно царапины или не видно, врать вечером или не врать?..
