Хоббит насторожился, потянул носом, потыкал землю носком кроссовки сбоку от тропы под ногами — и глаза его округлились.
— Пресветлая Арда! Это ж болото! Мы не шли по болоту, когда… Иван С Усами? Куда ты завел нас?!
— Я? — возмущенно воззрился на него дядя Миша. — Я за длинным вашим бежал! Почем мне знать, куда вы меня затащили?! Тут в радиусе двадцати километров отродясь болот не было!
— Таких проводников!.. — прорычал Галин, выдергивая ногу из трясины — и из сапога.
Зеленая вонючая вода, воспользовавшись моментом, быстро принялась заполнять предоставленный сосуд. Громко выругавшись, гном сунул ногу обратно, и трясина, радостно причмокнув, всосала возвращенца по колено — и не остановилась на этом.
— Держись! — Сеткинс, забыв про осторожность, метнулся с тропинки, протягивая руку… и одним пленником топи стало больше.
— Скинь рюкзак, Галин! — крикнул эльф, и гном послушно сбросил с плеч лямки — но погружение его не замедлилось: напротив, похоже было, что подкормленная тушенкой трясина взялась за дело с удвоенной энергией.
— Брось топор! — просипел хоббит, безуспешно пытаясь вывернуться из хватки болота.
— Да чтобы я!.. — гневно взмахнул кулаками гном — и погрузился еще на несколько сантиметров.
— Брось, орочьи твои мозги!!! — проревел Грандуэль, рванулся на помощь — и провалился до середины бедра.
— Да стойте вы на месте, остолопы! Не двигайтесь! — рявкнул дядя Миша. — Так не выберетесь, вытягивать надо!
— Руби чего-нибудь! — гном выхватил из-за пояса топор и метнул в ближайшее к мужику дерево — элементарный бросок, на какой он был способен в три года.
Топор, наткнувшись в полете на толстый кривой сук, которого — Галин мог бы поклясться всеми чудесами Среднеземья! — не было там еще секунду назад, плюхнулся в покрытую ряской воду и ушел на дно.
— Едрить твою за кочерыжку! — дядя Миша отшвырнул корзину и метнулся по тропе в поисках подходящей ветки или деревца — но всё, на что натыкался его взгляд, было слишком тонким и хрупким или слишком толстым и невырываемым голыми руками в принципе.
— Вы там это… спокойнее! Не вожгайтесь, самое главное! — вспомнив, что кроме физической помощи бывает еще психологическая, мужичок остановился и успокаивающе выкрикнул: — Когда вожгаешься, она за пять минут тебя схарчит, а смирно будете стоять — может, целых полчаса протянете!
Утешенные таким образом фейри замерли, боясь двинуть не то, что руками — бровями.
— Ах, забодай тебя коряга… тут ведь и болота-то никакого нету… не было… утром еще… Городские, одним словом… чтоб их кошки драли… Свинья грязь найдет… — растерянно бормоча, Миша добежал по тропинке до края топи, вцепился обеими руками в кривую ольху толщиной с ногу и принялся ломать, яростно пыхтя и матерясь. Ольху ее местонахождение и состояние устраивало вполне, и ни выдираться, ни ломаться она не собиралась, хоть ты лопни.
