Александра прошла к окну и задернула шторы. Включила лампу. На столе — раскрытый ежедневник. Пометок мало — редкие крестики, иногда вопросительные знаки. Напротив сегодняшней даты — «Бристоль, 12-1, Леа». До Бристоля двадцать миль. Сейчас пять минут первого. Дженни Линден все бросила и помчалась к аналитику. Записную книжку с собой не взяла. Вот эта книжка, у телефона. У Александры записная книжка растрепанная, исписанная вкривь и вкось. У Дженни аккуратная, зато почти все страницы чистые. Нед не значится ни на «Л», ни на «Н». Зато есть она, Александра, — на «А». Ее лондонский телефон и адрес. Как Дженни Линден все это раздобыла?
Александра стала рассматривать фотографии, пришпиленные к стене. Всюду Нед. Нед на вечеринках в «Коттедже», Нед с Алмазом в саду. Нед сооружает из реек пирамидки для стеблей фасоли. Он это каждый год делал. Кто его снимал? Дженни? Высовывалась из-за живой изгороди и щелкала фотоаппаратом? Или она их украла? Или просто получила от Неда в подарок? Или проникала в «Коттедж», когда там никого не было, и рылась в семейном альбоме? Даже подумать страшно. Александра и Нед запирали дверь на замок, только если уезжали оба, но любого, кто ориентируется в их доме, замок не остановит. А Дженни Линден, похоже, знает «Коттедж» как свои пять пальцев. Откуда? Спросить бы Неда. Но Неда уже никогда ни о чем не спросишь. Фотографии кажутся уныло-плоскими — так всегда бывает с фотографиями ушедших. «Мертвый» — странное понятие. Оно поддается определению лишь через свою противоположность: тот, кто был живым, а теперь перестал им быть. К камню слово «мертвый» неприменимо. Камень — просто нечто неодушевленное. Александра обнаружила, что застыла столбом посреди гостиной Дженни Линден — опять оцепенение, опять закольцованные мысли. Что бы ее сюда ни привело — а Александра пока и сама не понимала, зачем приехала, — времени терять не стоит. Нельзя допустить, чтобы Дженни Линден ее здесь застигла. Рыжая кошка уставилась на Александру; неспешно встала, лениво выгнула спину и покинула комнату, чтобы разлечься посреди прихожей. На миг Александра испугалась, что кошка все доложит хозяйке. Придет же в голову такая чушь! По ассоциации вспомнился Алмаз. Умей Алмаз говорить, что бы он сказал? Складывается ощущение, что он молчит нарочно. Точно он не на ее стороне. Но какие тут могут быть «стороны»? Откуда это чувство, что ей угрожают? Как откуда: помешательство Дженни Линден заразительно. Эта дамочка кого угодно выбьет из колеи, любого заставит пугаться говорящих кошек.
