— Герф, это реальное небо — точная проекция пространства над Небесным городом…
— Только что-то с отображением здесь не то…
— Ночь тут тускнеет серостью, звезды блеклые, и луну почти не видно… А стуженые ночи Небесного темны… И они просто сияют этим зеркальным лунным светом — холодным, безразличным…
— Это точно поломки…
— Точно. И разбитый потолок, и небо, которое он отображает, — все изувечено… И луну мы тоже…
— Нет, с луной порядок.
— Мы стерли кратеры… Сровняли лунные шрамы до того, что теперь… С тех пор…
— С тех пор мы получили мощный прожектор.
— Мы получили отражатель… Но похож он на зеркало, в котором нет отражений — один свет… чужой и далекий.
— Влад, держи эти мысли подальше от моей головы…
Этот отшлифованный обломок отходит от нашей планеты — отступает дальше, к пустой черноте… Его отступление трудно заметить — вернее, увидеть. Но по картам — проследить просто. Я эти карты смотрел. Решил, что похоже будто мы — те, в чьей власти его уничтожить, — внушаем ему страх… и ему — планетному осколку, припорошенному звездной пылью… Рассудил, что это почти повод для гордости… Только теперь стало ясно, что и этому осколку, порой, под силу пробрать наши нервы какой-то скрытой жутью. Вдруг дошло, что он вовсе не отступает перед нашей мощью — он просто покидает нас, оставляя непроглядному мраку… И его мертвенное свечение тревожит нас именно этим неколебимым покоем — ничем иным.
Думал, что мы затравили его сворой голодной техники, как зверя, и погнали прямиком к нашей цели. А теперь дошло, что гоним мы его никак не к нашей цели… И вообще — мы его не гоним… Он ведь не идет ни к охотнику, ни от него, как зверь, который не замечает гончих и следует обычным путем. Мы требовали от него большей световой отдачи — он стал ярче, но только, отойдя от нас. В итоге нам от него добиться почти ничего не получилось. А скоро он и совсем нас к черту пошлет — уйдет и потускнеет пуще прежнего…
Мы будто нарушили его график работы — просто сжали время, вышибли разом его распределенную по этому времени силу. Выбили мощную вспышку и ускорили тем угасание… Усилили и неизбежно ускорили… Это, как штурм, — чем сильнее ты ударишь, тем скорее станет ясно, победишь ты… или нет. Мы часто так поступаем — считаем, что нечего результату отсрочку давать, каким бы он ни был. Только трудно после этих усилий вместо ожидаемой награды принудительное наказание получать… Ведь ждем мы всегда одну награду, хоть и про риски знаем. Теперь мы, конечно, расчеты и учеты ошибок точнее ведем. Но старые недочеты исправить сложно. Прежде мы на безудержный риск шли без разбора ситуации и с отмашкой от последствий — и делали это чаще, чем было необходимо… Чуть что — пошли на риск… А сейчас у нас и пути другого не осталось, кроме как идти по этому риску, как по дороге, проложенной среди непроходимых чащоб, — маршем и до конца…
