Утром он позвонил на домашний телефон Эстер Кримстайн. Трубку «взял» автоответчик. Майрон сказал, что это важно. Наконец раздался голос Кримстайн.
– Мне надо увидеться с Эсперансой, – заявил он адвокату. – Немедленно!
Удивительно, но она колебалась всего секунду:
– Ладно.
– Я убил человека, – произнес Майрон.
Эсперанса сидела напротив.
– Не то чтобы я взял и просто нажал на спусковой крючок. Хотя мог бы. То, что я сделал, гораздо хуже.
Эсперанса смотрела ему в лицо.
– Это произошло перед твоим отъездом?
– Да, недели за две.
– Но уехал ты не поэтому.
У него пересохли губы.
– Пожалуй, да.
– Ты уехал из-за Брэнды?
Майрон не ответил.
– И для чего ты поделился со мной этим маленьким секретом? – поинтересовалась Эсперанса.
– Сам не знаю.
– А я знаю.
– Да?
– Это уловка. Ты надеялся, что твое признание развяжет мне язык.
– Нет, – возразил Майрон.
– Тогда зачем?
– Потому что я только с тобой могу говорить о таком.
– Даже сейчас? – Эсперанса чуть заметно улыбнулась.
– Не понимаю, почему ты меня отталкиваешь, – продолжал Майрон. – Ладно, допустим, ты права, я действительно надеялся, что мое признание поможет нам вернуться… ну, не знаю… в норму, что ли. А может, мне просто хотелось с кем-то поделиться. Уин бы меня не понял. Человек, которого я убил, был воплощением зла. Для Уина тут нет дилеммы – для него труднее выбрать галстук.
– А тебя эта дилемма мучает? – спросила Эсперанса.
– В том-то и дело, – ответил Майрон. – Совсем нет.
– Ясно, – кивнула Эсперанса.
– Он этого заслуживал, – продолжал Майрон. – Но у суда не было доказательств.
– И ты устроил самосуд.
– В общем, да.
– И тебя это беспокоит? Ах да. Наоборот, не беспокоит.
– Вот именно.
– И ты потерял сон из-за того, что не можешь потерять сон.
– Теперь видишь, почему я пришел? – Он улыбнулся и развел руками.
Эсперанса перекинула ногу на ногу и подняла глаза к потолку.
– Когда я первый раз встретила вас с Уиндзором, мне показалось странным, что вы дружите. Я не могла понять, что вас могло привлечь друг к другу. Я даже думала, что Уин скрытый гомосексуалист.
– Почему людям в голову приходят такие гадости? Неужели два нормальных парня…
– Я ошиблась, – перебила Эсперанса. – И не надо сразу оправдываться, иначе все точно подумают, что вы гомики. Нет, я быстро поняла, что дело не в этом. Просто мимолетная мысль. Потом мне пришло в голову, что дело в старом добром принципе «противоположности сходятся». По крайней мере отчасти.
Она остановилась.
– И? – подтолкнул ее Майрон.
