Он привел ее к столу, вокруг которого стояли три зеленых стула; в мрачноватой комнате днем горела лампа, которую к ночи гасили, потому что по вечерам здесь никто не бывал. Через несколько минут они пили чай, Евстахия смотрела, как мальчик ногтями крошит кусок сахара в чашку, сосет пальцы, а затем записывает в новую тетрадку первые французские глаголы. Другая тетрадь лежала на столе напротив третьего стула, и Евстахия была разочарована, что второй ребенок не появился, потому что в объявлении и разговорах упоминалось о детях.
«Что-то здесь не то», – подумала она, продиктовала домашнее задание и вышла в дождь, наступая на «чертовы укусы», болевшие еще сильнее. Ступни ее, казалось, отваливаются.
Но не успели они отвалиться, как случилось нечто неожиданное. Месяц подходил к концу, настало время собачьих свадеб, и как-то утром на столе на Добрачиной улице она впервые обнаружила конверт со своим гонораром. Вместо пятидесяти тысяч в конверте лежало в два раза больше. Таким образом, ей заплатили не за одного, а за двух учеников.
– Что это за лишние пятьдесят тысяч? – спросила Евстахия мальчика.
– За Качунчицу.
– Не морочь мне голову, парень! За какую еще Качунчицу?
– У нас есть Качунчица.
– Ох, ты у меня сейчас получишь! Кто такая Качунчица?
– Моя сестра, – ответил мальчик и улыбнулся, растянув рот до ушей.
– А почему же твоя Качунчица не появляется?
– И мне хотелось бы это знать.
– Разве ты не знаешь?
– Не знаю. Я никогда ее не видел.
«Этот тоже не в себе», – подумала Евстахия и добавила вслух:
– Так Качунчица существует или нет?
– Родители говорят, что существует. Мама страшно злится, когда кто-нибудь сомневается. А я не знаю. Знаю только, что каждый день стол накрывают на четверых, хотя место Качунчицы всегда пусто, что на завтрак для нее варят четвертое яйцо и что про нашего пса Колю говорят, будто он – пес Качунчицы… У нее есть кровать, которую никогда не разбирают, но иногда мама снимает постельное белье, чтобы проветрить или постирать… Этой зимой меня переселили в другую комнату, потому что нельзя, чтобы мальчик и девочка в таком возрасте спали вместе…
Мальчик замолчал, и Евстахия видела, как он с отсутствующим видом смотрит на третий, пустой стул за круглым столом.
– Странно, правда? – добавил он, и Евстахия заметила, что левый глаз у него дважды моргнул при звуке «р».
«У них явно не все дома!» – пришла она к выводу, взяла все деньги и ушла.
Однако на следующий раз вместо мальчика ее встретила мать. Пока они проходили через галерею, мать мальчика дышала, чтобы уберечься от сырости, через волосы, но в комнате продемонстрировала такой французский, до которого Евстахии после ее несчастных четырех лет изучения было как до луны. Она усадила гостью за круглый стол и попросила на занятиях обращать особое внимание на то, что детям дается труднее. Во время разговора она то одним ухом, то другим к чему-то прислушивалась, опять упоминала
