Мы с Холмсом подняли свои небольшие сумки и двинулись по пыльному переулку. К счастью, мы всегда путешествовали налегке, так что тяжесть багажа нас не обременяла. Подобравшись к зданиям поближе, я понял, что они представляют собой задний фасад домов, стоявших в ряд на вымощенной дороге. На противоположной стороне располагалась такая же группа зданий. В отдалении на боковых грунтовых дорогах виднелись дома под большими тенистыми деревьями.
Как только мы вышли на главную – и, по всей видимости, единственную вымощенную – улицу Онейды, на нас тут же обратили свой взор местные жители. Лица их совершенно ничего не выражали. Все они были одеты в том же духе, как и пассажиры в поезде: женщины – в однотонные платья, мужчины – в поношенную рабочую одежду. Некоторые из горожан, несомненно, были шахтерами, другие – фермерами. Костюмы носили лишь предприниматели и владельцы магазинов. Впрочем, и их наряды изрядно износились.
Меня изумила нищета, царившая вокруг. Я знал, что городок существует за счет угольных шахт и лесозаготовительной промышленности, – об этом свидетельствовал товар, который грузили в депо в вагоны. Онейда напомнила мне города Шотландии и Уэльса, по которым мы с Холмсом путешествовали в ходе некоторых расследований. Их жители точно так же относились к чужакам: чуть заносчиво и с подозрением. Неудивительно, что я вспомнил о британских поселках и деревеньках, ведь большинство жителей этой местности являлись потомками шотландских, ирландских и уэльских иммигрантов. Кроме того, все шахтерские поселения – будь они в Уэльсе или восточном Теннесси – похожи между собой.
Мы сняли два номера в небольшом отеле. Мне показалось, что администратор завысил цену лишь потому, что определил в нас приезжих. Впрочем, комнаты все же стоили дешевле, чем в Ноксвилле, так что возражать мы не стали. Устроившись, мы отправились в ресторан неподалеку и заказали ланч.
Меня заинтересовало одно блюдо, которое я уже где-то встречал в свою предыдущую поездку в США. В меню оно значилось под наименованием «деревенская ветчина» (полагаю, для отличия ее от ветчины городской). Похоже, при ее приготовлении соблюдалась особая процедура копчения. Деревенская ветчина оказалась весьма соленой, тонко нарезанной и хорошенько обжаренной в собственном жире. Аромат она источала изумительный и прекрасно сочеталась с местными овощами – стручковой фасолью, картофелем, листьями репы – и домашним хлебом. Холмс остановил свой выбор на тушеном мясе с хлебом.
