Итак, вопрос первый: мертв ли он? Да, он был мертв. Второй вопрос: как его прикончили? Тут уже нельзя было ответить столь однозначно; впрочем, вариантов нашлось не так уж много. Третий вопрос: когда наступила смерть? Имея некоторый опыт в подобных делах, я позволил себе сделать одно предположение. Четвертый вопрос: что у него в карманах? На сей раз, учитывая обстоятельства, мне потребовалось потратить куда больше усилий и времени, чем в ту воскресную ночь, когда я обыскивал его на обочине после предварительных манипуляций Рут Брэйди. Тогда я действовал крайне осмотрительно, но нынче одной осмотрительности было мало. Своим носовым платком я тщательно протер внутри и снаружи его кожаный бумажник и прижал к нему с обеих сторон пальцы покойника, стараясь, чтобы отпечатки выглядели случайными и беспорядочными, а затем положил бумажник обратно в карман. В нем лежала целая пачка купюр – видно, после того как мы обчистили беднягу, он обналичил чек. Мне очень хотелось проделать то же самое и с партийным билетом в целлофановой обложке, но увы – его нигде не было. Естественно, я разозлился и хорошенько прощупал все швы и подкладку. Билета не было.
Я старался действовать как можно аккуратнее и быстрее, чтобы успеть до возвращения девушек, однако, расставшись с надеждой отыскать партбилет, вдруг ощутил внезапный спазм в желудке. Я выпрямился и отпрянул от тела. Такое иногда случается даже с теми, кто воображает, что им все нипочем, причем именно в тот момент, когда они меньше всего этого ожидают. Я отвернулся в другую сторону, чтобы не видеть труп, и сделал несколько глубоких вдохов. Если это не сработает, останется последнее средство: прилечь. К счастью, до этого не дошло; в любом случае мне было уже все равно, поскольку в промежутке между двумя вздохами я услышал голоса. Потом я заметил, что мой фонарик лежит на земле включенный. Я поднял его, выключил и вернулся на полянку, стараясь по дороге не шуметь, будто лось, идущий напролом.
Я терпеливо поджидал девушек на прежнем месте. Они пересекли полянку и подошли ко мне. Мэдлин тут же спросила:
– Приходил?
– От него ничего не слышно, – ответил я, предпочитая не лгать без надобности. – Значит, вы до него не дозвонились?
– Мне ответили из службы секретарей-телефонисток, – подала голос Гвен. – Сказали, что он вернется после полуночи, и предложили оставить для него сообщение. Я еще немного побуду здесь – вдруг он приедет поездом одиннадцать тридцать две, а потом вернусь. Думаете, с ним что-то случилось?
