Сомов прожевал хлеб и даже ложку на край тарелки положил:
— А потом-то, Егор Петрович, может и поздно быть. Я так думаю.
— А ты, Петрович, улыбочку-то спрячь, — сказал его сосед. — Оно, может, и рано, да хуже не будет. Вот во дворе у нас оболтусы есть — борода в аршин уже, а от работы бежит, как собака от палки. Кто виноват? Может, мы сами и виноваты? Все готовенькое им подсовываем — ешьте вкусненько, пейте сладенько. Да слова, как ты, Петрович, говорим: рано, рано, пусть погуляют. А теперь за голову хватаемся: как его, оболтуса, к полезному делу приучить?
Все с одобрением слушали речь худощавого, а Сомов сказал:
— Спасибо, Сергей Сергеич… — И добавил, обведя всех веселыми глазами: — Я, ребята, поверите, первый раз напильник в руки взял в семь лет.
— Ну, это уж, Иваныч, ты малость подзагнул! — засмеялись за столиками.
Сомов и сам рассмеялся, взял ложку и принялся есть.
Димка тоже обрадовался, что Сергей Сергеевич отбрил толстогубого.
«И правильно, — думал он. — Сказал бы мне теперь дядя Володя не делать крокодила или прогнал бы сейчас из цеха, разве мне хорошо было бы? А сколько Алена делает! И стирает, и на кухне, и цветы, и куры, и в магазин ходит… Чепуху говорит этот Петрович! Пусть своему сынку не дает ничего делать, а за других нечего расписываться!..»
Поели они, вышли на солнечный заводской двор, и дядя Володя вдруг сказал, будто сам удивляясь:
— Спасибо, сынок.
Димка удивился вдвойне:
— Мне спасибо? За что?
— За обед.
Димка опять ничего не понял.
— Шпильки-то изготовил? Пять штук. По скольку там нормировщик расценит — не знаю. А обед-то себе да и мне, может, и заработал.
В тот вечер у Димки только и разговору было, что о заводе. Маме всю дорогу в трамвае рассказывал, — Надежду Сергеевну они подождали в сквере, неподалеку от редакции газеты, — потом Алене. Потом рассказал, о чем беседовал со своим тезкой — двухметровым баскетболистом.
Веселый оказался парень. На финальную встречу пригласил. С победителем зоны будут играть. Встреча — через две недели.
— Пойдем? — спросил Димка и посмотрел на всех — на маму, на дядю Володю и Алену.
— С удовольствием, — сказал Сомов и тоже посмотрел на маму.
Но мама сказала:
— Дима, какая встреча? Ты же в лагере будешь!
Вот тут Димка действительно запечалился:
— А как же крокодил? И завод…
— Ну при чем тут завод? — пожала плечами мама.
— Мастер мне велел, чтобы я опять приходил. Дядя Володя, ведь правда?
— Был такой разговор, — подтвердил Сомов.
