— Нужно узнать, где будет открыт портал, — заметила Танита.
Сайафин кивнула.
— Наверняка где-нибудь в уединенном месте, подальше от города.
— Это хорошо, — сказала Танита. — Если мы опоздаем, можно будет орать от ужаса во все горло, никто не услышит.
Казимир ей улыбнулся:
— Какое странное у вас чувство юмора.
— Если вы думаете, что я шучу, то это по-настоящему смешно.
Казимир захохотал.
— У нас в России есть специальное слово для женщин вроде вас. Вы такая…
Он нахмурился, что-то сказал Вышегору по-русски, и тот ответил по-английски:
— Очаровашка.
— А, да! — обрадовался Казимир. — Вы такая очаровашка! Хотите свидание?
Танита посмотрела на него.
— Простите, с кем? С вами?
Казимир закивал.
— Очень хороший целовальник. Номер один по городу Москва. — Он ткнул большим пальцем в сторону Вышегора. — Спросите его сестру.
Вышегор состроил зверскую физиономию.
— Моя сестра только плюется, когда говорит о тебе. Как будто волос проглотила.
Казимир пожал плечами и улыбнулся Таните.
Она сказала:
— Давайте лучше не будем отвлекаться от погони за злодеями.
— А-а, — вздохнул Казимир. — Это мудро. Позже поговорим, быть может.
— Да-да… потом.
Он еще раз улыбнулся ей и снова посмотрел на Сайафин.
Вышегор коснулся плеча Таниты.
— Если с ним не получится, — шепнул он, — я всегда готов, да?
— Отлично, — произнесла Танита, потому что не знала, что еще сказать. — Э-э… спасибо…
Вышегор улыбнулся и поднял вверх большой палец. Танита поколебалась и ответила ему тем же.
Глава 18
ПОД ДУЛОМ РЕВОЛЬВЕРА
Моветону было трудно дышать.
Как только сыщик-череп и девчонка спустились в подвал, он сосредоточился на самой насущной проблеме, а именно на том, что он прикован к великану Бробдингу, а тот валяется без сознания.
Моветон попробовал стянуть наручник с запястья великана, но рука Бробдинга была невероятно огромная, так что с этой затеей пришлось проститься. Он попытался тащить великана за собой, однако и от этого вынужден был отказаться — слишком неудобно и медленно. Тогда Моветон решил взвалить Бробдинга себе на плечи и вынести из паба, а уж там он как-нибудь ухитрится разбить кандалы и умчится, дикий и свободный, в бескрайние просторы пригорода.
Когда он понял, что и эту мысль придется отбросить, было уже поздно — Моветон рухнул, придавленный великаном.
Моветон брыкался, извивался и отчаянно звал на помощь, хотя все, кто были поблизости и могли расслышать его сипение, лежали без чувств, да и будь они в сознании, скорее всего, прикончили бы его вместо того, чтобы спасать. Дело было глухо, а тут еще сыщик с девчонкой вернулись. Спасая остатки достоинства, Моветон прекратил брыкаться и дрыгаться и равнодушно посмотрел на них.
