Взгляд Вальми остановился на каком-то типе с выдающимся брюшком, который двигался прямо на них, уткнувшись носом в газету.
– Здравствуйте, господин Жанг, все выискиваете безделушки на экспорт?
Арчибальд Янг опустил газету.
– Янг, господин комиссар. Приветствую вас. А вы? Все выслеживаете хищника? Надеюсь, фланировать по улицам мне пока не запрещено?
– Ну разумеется, господин Жанг, разумеется. При том, однако, условии, что я в любую минуту смогу вас найти.
Арчибальд Янг скривился и повернулся к ним спиной.
– Кто это? – спросил Виктор.
– Один шотландец, торговец, постоялец «Отеля Трокадеро».
– Темная личность?
– Ни одного человека нельзя считать невиновным по определению.
Виктор приподнял шляпу и откланялся. Озабоченный Огюстен Вальми проводил его взглядом. «Беглый американец, воришка, таскающий чужие штаны, неуловимый лакей и этот детектив-любитель Легри, вечно путающийся под ногами, – многообещающая компания. Они мне вздохнуть не дают».
Тут он увидел на обшлаге рукава крохотное пятнышко.
«Нужно надеть другой пиджак».
Влажные от пота волосы прилипли к черепу, ладони тоже взмокли. Комиссар вздрогнул от отвращения, вытащил из кармана носовой платок и стал остервенело тереть им руки.
Фредерик Даглан, он же Уильям Финч, принял свое решение: из «Отеля Трокадеро» он никуда уезжать не станет. Бегство было бы сущей глупостью и превратило бы его в идеального подозреваемого.
О Боже, Ты меня любовью ранил,
И эта рана все еще дрожит…[53] —
прошептал он.
Витая в облаках поэзии Верлена, он толкнул какого-то господина, замешкавшегося в тамбуре двойной двери в третий из «Отелей Трокадеро». Котелок незнакомца покатился по земле. Фредерик Даглан поднял его, вернул владельцу и рассыпался в извинениях. Тот, упитанный субъект с круглым животом и внешностью коммивояжера, улыбнулся и представился:
– Арчибальд Янг, экспортно-импортные операции.
– Уильям Финч, из Бристоля.
Пока они обменивались банальными замечаниями о погоде, нормированной подаче воды и однообразного питания, Фредерик Даглан взирал наметанных глазом на физиономию собеседника. В наружности этого благодушного толстяка была одна интригующая деталь: его рыжеватые бакенбарды, в тон того же оттенка бороде и усам, выглядели столь безупречными, что казались накладными. Но самой сомнительной деталью были волосы. На голове этого субъекта, казалось, красовался парик. Фредерик задумчиво посмотрел, как тот сел в лифт. Кто он – один из детективов отеля? Шпик из префектуры полиции? Надо будет проверить. Даглан подозвал коридорного.
